Тот дернулся еще раз, и опять ничего не получилось. Застрял он прочно. Кое-как, ободрав руки и насажав синяков, сумел отползти назад, где было чуть свободнее.
— Давайте мыслить логически, как говорит наш общий знакомый. Надо срочно похудеть, однако непонятно, как это сделать. Мыслим. Еще мыслим. Снова мыслим. Опять мыслим… — Тайлон обрадованно присвистнул. — Крошка, ко мне!
Крошка Енот вернулся к нему, ткнулся в ладонь мокрым носом.
— На, держи! — Тайлон, вращаясь ужом, стянул с себя куртку. — Никогда не думал, что это так тяжело — раздеваться в печной трубе. Не завидую трубочистам… — Он привязал узелок с одеждой к шее Крошки Енота, поежился от холода. — Двинулись!
На этот раз ему удалось миновать узкое место почти без задержки, лишь сильно ободрав бок.
Выбравшись из пещеры, Тайлон с наслаждением потянулся — и охнул от боли в почерневших, окровавленных руках.
— Еще одна такая норка, — заметил он, разглядывая раны, — и мне придется плохо.
Пещера вывела их на небольшую ровную площадку, усеянную большими круглыми глыбами, скатившимися с горы. Тайлон сунулся было к краю площадки, но заметив, что она кончается обрывом, не стал более испытывать судьбу и внезапно появившееся, однако могущее так же внезапно и пропасть ночное зрение.
— Привал? — спросил он Крошку.
Тот не протестовал.
— Хватит с нас на сегодня, слишком хорошо тоже нехорошо. Но в любом случае от господина советника мы оторвались. Ему-то здесь не проползти, у-у,
— шипя от боли, Тайлон потрогал ссадину на боку. — Ладно, спать.
Тайлон лежал на спине, раскинув руки. Это было так приятно: лежать и не думать ни о чем. Боль почти утихла. Если доверять карте, близок конец пути. Солнышко встает, день будет отличным. Чего еще желать? Интересно, какая она, ракета? Почему-то Тайлону она представлялась в виде железного дома с фигурными ставнями. В памяти проплывали какие-то странные, ничего не значащие слова: штурман, параллакс, скафандр… Но и только. Теперь, когда препятствий больше не осталось, вторая память начисто отказала.
Тайлон прищурился. Белые облака, подсвеченные встающим солнцем, казались небрежными мазками волшебной кисти на утреннем небе, еще не сбросившем полностью густую ночную синеву. Облака никуда не спешили, они словно приклеенные стояли на месте. Тайлон зевнул, погладил мерно сопящего Крошку Енота. Тот почмокал, заскулил во сне, глубокий вздох волной прокатился по маленькому тельцу, и Крошка, всхрапнув, снова затих.
Шевелиться не хотелось, но какой-то вредный камешек впился в спину… Спешить некуда и незачем. Погоня осталась далеко позади, за болотом, которое им ни за что не перейти. Тайлон улыбнулся, вспомнив рассказ Водяного-Неудачника. Кто же там прирос пятками ко дну? Вот здорово бы, если бы советник… Тогда не осталось бы вообще никаких забот. Не то чтобы Тайлон очень опасался советника, но шевелился какой-то червячок, оставалась легкая тень сомнения. Все-таки это был опасный враг. Чем-то он отличался от остальных людей…