Дадли откинулся на спинку софы и закрыл лицо руками. Мартина с тревогой посмотрела на него и продолжила чтение телеграммы:
— «…Точка. Вы прекрасно понимаете, что ввиду огромной важности результатов проведенных мною исследований крайне необходимо добиться, чтобы с выходом этого научного произведения ни читатели, ни средства массовой информации никоим образом не связывали имя новой Сабины Мэннинг с тем, что было написано ею ранее…»
Мартина прервала чтение. Дадли, рыдавший до этого на софе, неожиданно начал истерически хохотать.
— Пунические войны. Она пишет книгу о Пунических войнах, — задыхаясь от хохота, воскликнул он и, издав громкий вопль, упал на колени рядом с софой.
— Принесите ему воды, — попросил Лоуренс мадам Буффе и бросился к нему.
Подняв Дадли с пола, Колби усадил его обратно и похлопал руками по щекам.
— Прекратите истерику! — крикнул он Мерриману в лицо.
Дадли прекратил хохотать и тупо уставился на Колби.
— Отвали, — выдавил он. — Звоните в «Эр-Франс»…
Закрыв глаза, Мерриман устало откинулся на спинку софы.
— Бедный Мерриман, — сочувственно произнесла Мартина.
— Ведь он так близок был к успеху, — воздев к потолку руки, воскликнула Кендал. — Куда же мы теперь отсюда двинем?
— Считайте меня мазохистом, но хочу, чтобы телеграмму дочитали. Она же на этом не кончается?
— Нет, — сказала Мартина и продолжила чтение:
— «Со всей серьезностью заявляю, что вся общественность должна, повторяю, должна осудить тех писателей и издательства, выпускающих подобную эротическую литературу в угоду низменным интересам определенной группы читателей, вырабатывая у них нездоровый интерес к вопросам секса. Точка. В настоящий момент моя яхта стоит здесь на ремонте, так что смогу приехать в Париж не позже чем дней через десять и лично присутствовать на коктейлях, интервью и/или пресс-конференциях, которые устроит для меня вышеупомянутое рекламное агентство. Точка…»
С другого крыла дома донесся чей-то громкий крик, затем треск и возмущенная французская речь. Колби словно подбросило. Мадам Буффе пошла на кухню за водой для Мерримана, и тяжелые шаги, все громче и громче раздававшиеся в коридоре, явно принадлежали не ей.
— Укройтесь, чтобы вас не увидели! — крикнул он Мартине и Кендал, а сам прижался к стене у двери.
Обе девушки дружно присели, спрятавшись за спинку софы и стоящий рядом с ней деревянный ящик. Человек, стремительно ворвавшийся в гостиную, обвел ее взглядом и, никого, кроме без чувств развалившегося на софе Дадли, не увидев, стал было поворачиваться, чтобы уйти, как Колби, оттолкнувшись от стены, бросился на него сзади и в падении схватил вошедшего за ноги.