– А? Мам, ну воскресенье же…
– На дачу поедем?
– Ура!
– Тогда быстро! Чтоб через десять минут был на кухне! Рядовой Зимин, подъем!
– Слушаюсь, товарищ генерал!
Мишка усвистел в ванную, а Марина остановилась в раздумье у двери в гостиную. А потом решительно вошла. Нора спала, отвернувшись к стене.
– Нора! – Марина легонько потрепала ее по плечу.
– А? Что? Ой, Маринхен, ты чего?
– Нора, нам нужно поехать на дачу.
– И чего?
– Может, хочешь поехать с нами?
– А что, можно! – сладко потянулась и зевнула та.
– Тогда вставай, мы позавтракаем и поедем!
– И сынуля твой поедет?
– Мы все поедем.
– Abgemacht! <Решено! (нем.)>.
– Миша, к телефону!
– Кто?
– Булавин!
Жена протягивала ему мобильник.
– Алло.
Он хмуро и сосредоточенно слушал шефа.
– Ладно, через полчаса выезжаю!
– Что случилось? – встревожилась Вика. Булавин крайне редко беспокоил по выходным своего главного юриста.
– Наше судно столкнулось с японским. Как бы не пришлось лететь в Японию…
Он вскочил и через полчаса уже мчался в Москву. Только этого еще не хватало. Он надеялся сегодня спокойно посидеть над исландскими бумагами, и вот пожалуйста. Хотя в общем-то он любил, когда дела сталкивались, налезали одно на другое, а он опытной рукой все утрясал и сглаживал. Когда действуешь в экстремальных условиях, обостряются все способности и ощущения.
И удовольствие от выигранных или удачно улаженных дел было отличной наградой за усилия, впрочем – вкупе с очень большими гонорарами.
Недаром он считался крупнейшим специалистом в России.
Домой он возвращался уже около девяти вечера.
К счастью, необходимости лететь в Японию не возникло, удалось все уладить из Москвы, к удовольствию обеих сторон.
– Михаил Петрович, ты ас! – восхищенно говорил Булавин, когда, покончив с делом, они пили коньяк в кабинете шефа. – Пей, пей, друже, я дам тебе свою машину с водителем, а завтра утречком он же тебя привезет. А свою тачку оставишь в нашем гараже.
– Годится! – согласился Михаил Петрович. После такого напряжения непременно надо расслабиться.
И вот теперь он клевал носом, сидя рядом с пожилым и очень разговорчивым водителем. Тот произносил какие-то монологи, вовсе не требовавшие участия. И вдруг резко затормозил.
– Что случилось?
– Михаил Петрович, бабы на дороге застряли, может, поможем, а? У них еще и ребятенок.
– Ну разумеется!
К машине подбежала женщина:
– Господа, помогите! Машина стала – и ни с места, а мы не понимаем, стоим почти час, и никто не останавливается.
Иван Иванович степенно вылез из машины.
Михаил Петрович тоже решил встряхнуться. Возле вишневого «Рено-Мегана» с открытым капотом стоял мальчик лет десяти и пожилая женщина.