– Это что, мороженое? – ужаснулась я.
– Да, я заказал у Семена, – гордо заявил он. – Семен шлет тебе привет.
– Спасибо ему!
Дашка подхватила торт и унеслась с ним на кухню.
– Кира, дорогая, позволь тебя поздравить… Как же ты сегодня хороша… совсем как тогда…
– Когда?
– Когда мы встретились на углу, у магазина, после разлуки. Нет, пожалуй, ты сейчас даже еще красивее, в тебе появилось что-то новое, и потом, ты так элегантна…
– Онегин, я тогда моложе и лучше, кажется, была…
– Я и в самом деле чувствую себя как отвергнутый Онегин.
– Марат, к чему тут литературные реминисценции, я просто хотела сказать, что в молодости, как ни крути, женщины все равно лучше…
– Нет, ты сейчас так красива, что комок в горле…
– Ну, это не от моей красоты, а от некоторой неловкости, которую Ты, вероятно, испытываешь? Расслабься и успокойся, никто тебя тут не съест. Вот, друзья, позвольте вам представить моего очень давнего знакомого Марата Ильича Русакова. Мы с ним двадцать лет не виделись и случайно столкнулись в Иерусалиме. Прошу любить и жаловать!
– И я тоже должен его любить? – поинтересовался Котя, подходя ко мне вплотную. – А меня ты не хочешь представить публике?
– Да ты уже со всеми перезнакомился…
– Ах так, тогда я сам представлюсь. Господа! Господа, прошу минутку внимания!
Но тут опять раздался звонок. Слава Богу, а то он наверняка заявил бы, что я его невеста или что-то в этом роде. Сейчас это было бы не слишком уместно.
– О Кира, сколько лет, сколько зим!
Любимая сватья явилась. И впрямь, как всегда, последняя.
– Добрый день, Генриетта, – нарочно сказала я, и мы с нею смерили друг друга не слишком нежными взглядами – точь-в-точь две кобры.
– Кирочка, но мы же теперь родственницы, а в этом качестве еще не виделись! Давайте поцелуемся!
– Давайте, – с омерзением согласилась я, – но только по-русски мы не родственницы, а свойственницы.
– Ах, я уже забываю русский!
Русский она, видите ли, забывает, а на иврите – мне Дашка говорила – ни в зуб ногой. Значит, есть надежда, что вскоре она будет просто мычать.
– Кира, а вы отлично выглядите! И какой туалет!
Это вы, конечно, уже здесь купили?
– Да нет, привезла из Москвы!
– Быть не может!
– Ну почему же? В Москве сейчас магазины со всего света, – хорохорилась я в патриотическом запале.
– Что вы говорите! – Неискренне удивилась она, обводя взглядом гостей. Взгляд ее остановился на Коте. – Кира, а кто этот интересный мужчина?
– Мой жених, – не удержалась я, – но это пока секрет, Генриетта, прошу вас, никому ни слова!
– Кирочка, я здесь отбросила первую часть имени, меня теперь зовут просто Етта, здесь это звучит естественнее.