– Ненормальная! – завопила я. – Это же чужие деньги! Краденые! И ты воровка, самая настоящая воровка! Ты уже отправила это письмо? – спохватилась я.
Представляю, как испугается ее отец, получив такое письмо.
– Отправила!
– Дура!
– От дуры слышу! – огрызнулась Степанида. – Ладно, я пошла! Без тебя обойдусь! Обзывается еще!
И она решительно направилась в переднюю.
– Погоди, полоумная! Ты что же хочешь, чтобы я тебя по головке гладила, ах, Степушка, умница, денежки украла, так, что ли? Скажи спасибо, что я ничего не скажу Матильде! Ей сейчас только этой радости не хватало!
Вдруг Степанида обернулась, на лице ее была написана неподдельная ярость.
– Ты что все меня воровкой костеришь? Никакая я не воровка, я нашла денежки и не собираюсь никому их отдавать, мне они самой нужны! Ишь чего придумала – отдать! Накося, выкуси!
И она показала мне кукиш. От неожиданности я опешила. Воспользовавшись моим замешательством, она схватила свою куртку и выскочила за дверь.
И тут же я услышала за спиной голос Валерки:
– Что это был за крик, Аська?
– Ох, Валерка, плохие дела, и впрямь дерьмистые!
– А что такое? Чего она вопила?
– Да эта дура уперла двенадцать тысяч…
– Старыми или новыми?
– Долларами не хочешь?
– Чего? – оторопел Валерка. – Двенадцать тысяч баксов?
– Да, двенадцать тысяч баксов. И мало того, триста долларов уже дала в рост!
– Как в рост? – не понял Валерка.
– А вот так! Своему приятелю из школы, который проиграл в карты триста зеленых, она дала взаймы, с процентами!
– Не слабо!
– И еще написала отцу в Канаду, что он может возвращаться, у нее теперь денег куры не клюют! – возмущенно вопила я. – Ты видал такое?
– Да, та еще оторва, – проговорил Валерка. – Но у кого же она эти бабки стибрила?
Я рассказала Валерке все, что знала.
– Слушай, но ведь это по-настоящему опасно! – заключил он.
– То-то и оно! Только вот Матильде нельзя ничего говорить! Она так расстроится, что может даже сорвать спектакль…
– Да, ты права! Придется нам с тобой этим заняться! Все эти театральные дела – мура по сравнению с этим. Девчонку могут и угрохать, да и самой Матрене тоже может не поздоровиться. А что, если к ним кто-то вломится в квартиру? Ведь такая дурища могла еще кому-то похвастаться… Да и этот картежник малолетний может не удержать язык за зубами… Ой, как мне это не нравится…
– Понимаешь, Валер, она ведь что-то врет, недоговаривает… И боится, непонятно чего. А возвращать деньги не хочет! Когда я об этом заикнулась, она на меня накинулась, даже фигу показала. Накося, говорит, выкуси…
– Да ты что! – заржал Валерка. – Вот охламонка!