Эмма вдруг расхохоталась. Громко, нехорошо.
— А ведь вы боитесь меня, Франкон. Боитесь моего влияния на Ролло. Но разве по рождению я ниже, чем плаксивая незаконнорожденная дочь Простоватого?
— Я этого не говорил. Но ты жила с Ролло и ничего не могла от него добиться. А вот ради брака с Гизеллой он пошел на святое крещение, пошел на союз с франками. По всей франкской земле люди молятся за Гизеллу и Ролло, ибо их супружество принесет мир и процветание. Тебе же надо сойти с дороги. Это будет благое деяние, Птичка, доброе деяние, что бы тебе ни пришлось пережить потом. И оно зачтется тебе в Судный день.
Эмма — глядела на епископа широко открытыми глазами. Душа ее горела огнем, однако с холодной трезвостью в уме она понимала, что Франкон прав. Но не сдавалась, она ведь боролась за то, что единственно дорого было для — нее.
— Разве Роллон уже не принес вассальную присягу Карлу? Разве не дал согласие войти в купель? Что же изменится, если вместо Гизеллы перед алтарем с ним предстану я?
— Очень многое. Это будет прилюдное оскорбление Карлу, которое повлечет за собой разрыв между ними и приведет к новой войне. К тому же с чего ты взяла, что Роллон, уже помолвленный с Гизеллой, откажется от нее ради тебя? Насколько мне известно, в последнее время он и слышать о тебе не хотел. Он не желает тебя знать!
— Нет! Вы просто боитесь меня. Вы боитесь, что я смогу оправдаться перед ним и…
Она неожиданно умолкла, замерла. Она услышала голос Ролло. Совсем близко. Он что-то говорил, слов она не разобрала. Потом прозвучал его смех.
— Ролло! — вне себя крикнула она, метнулась к двери, но Франков успел загородить ей дорогу, удержал ее с неожиданной силой.
— Ролло! — кричала она, вырываясь.
И тут дверь распахнулась. Франкон и Эмма застыли. Ролло стоял в дверном проеме, глядя на них. Глаза его расширились.
— О, мой Ролло! — У Эммы бессильно опали руки, глаза засветились безмерным счастьем. Вот он — высокий, сильный, огромный… и легкий, как пламя. Истинный господин, в парадном облачении светлых тканей, с блестящим обручем вокруг чела. Ее заступник… Ее счастье… Они все же встретились!..
Франкон постарался загородить Эмму от Ролло.
— Сын мой, выслушай…
— Выйди, поп!
Его голос прозвучал резко, как удар бича. Не мигая, Ролло глядел на Эмму. Франкон поднял крест.
— Заклинаю тебя, Роллон!.. Ты не должен…
— Выйди!
И, видя, что епископ не повинуется, он схватил его за край ризы и рывком выставил за дверь. Закрыл ее, привалившись спиной. Все тем же немигающим взором глядел на Эмму.
— Ролло…
Она шагнула к нему, но словно наткнулась на его колючий взгляд. Замерла. Когда-то он уже глядел на нее так — ненавидяще и презрительно. Когда отдал ее своим людям после разгрома Гилария. И после, когда она предала его Атли.