Таким же спокойным он выглядел и когда Беренгар привез Эмму. От одного ее грязного, растерзанного вида у Ролло в душе все перевернулось. Видел, как она робко подошла к нему. Перевел взгляд на Бьерна. Тот держался словно бы вызывающе.
— Клянусь Валгаллой, на море я соображаю куда лучше, чем в чаще леса. Особенно когда не вижу светила альвов. Мы просто заблудились, Рольв.
Ролло прошел мимо Эммы, даже не взглянув.
— Бьерн! — Окликнул, не оглядываясь.
Тот лихо соскочил с седла. Пошел за Ролло даже посвистывая. На ходу подмигнул Эмме, желая подбодрить, но она резко отвернулась.
Когда рабыни принесли ей в покои теплой воды, явилась и Виберга. Просила принять ее немедленно.
Сезинанда, видя в каком состоянии Эмма, выставила ее за дверь.
— Надеюсь, ты понимаешь, что ты натворила? — стягивая через голову Эммы грязное платье, ворчала она.
«Какая она стала толстая, — почему-то подумала Эмма. — Но все равно привлекательная. И Бёренгар не желает знать иных женщин, кроме нее. А Ролло… Бог мой, что теперь сделает Ролло?»
— Тебе всегда нравилось мучить мужчин, — ворчала Сезинанда, пока рабыни наливали в лохань горячую воду. — Но тебе давно пора понять, что мы не в Гиларии-в-лесу и Ролло не бедняга Вульфрад и даже не Ги, которым ты могла помыкать, как хотела. Да и ты уже не та Птичка, которая порхала в лесах Гилария, уверенная в своей красоте. Ты — жена Ролло, а он не из тех, кто прощает измены.
— Не было никакой измены, — вяло произнесла Эмма.
— Ну, если конунг тебе поверит…
«Если поверите.» Он должен поверить!
Сезинанда отошла, и Эмма увидела свое отражение в металле зеркала. Царапинка на щеке, грязные пряди волос. Такой же она была и когда они с Ролло бродили по лесам Бретании, когда их любовь только зарождалась. Диво, как она такая могла понравиться Ролло! Грязная, измученная, озлобленная. И их любовь, как солнечный луч сквозь листву, их любовь преодолела даже колдовство Снэфрид, железную волю самого Ролло.
Неужели же теперь, из-за глупых сплетен, что распускают дворцовые бабы, он оттолкнет ее? Нет, Ролло любит ее, а она любит только его, и это самый крепкий мост, что соединяет их. Она должна сказать Ролло, как сильно любит его, что дороже его и сына у нее ничего нет. Ей нужно сломить его недоверие. И у нее все еще есть такое оружие как ее красота. Эмма откинула волосы с лица, чуть повернула голову, разглядывая себя.
— Сезинанда, принеси мне ларец с моими драгоценностями, — спокойно произнесла она. И, не обращая внимания на удивленный взгляд подруги, добавила: — И платье, то, с дубовыми листьями по подолу. Ролло оно очень нравится.