— Я прибыл, чтобы удостовериться, что Эмма Робертин с нормандским бастардом здесь, — негромко заговорил он. — Мало кто знает ее в лицо среди франков. Хотя… — Он вздохнул. — Птичку из Гилария ни с кем не спутаешь, и любой из моих спутников мог подтвердить, что эта красавица и есть Эмма. К тому же я хотел оглядеть местность и узнать, как норманны охраняют Птичку.
— Лагерь хорошо охраняется, — заметил епископ. — Эти люди с севера, какими расслабленными они сейчас бы ни казались, хорошо знают свой долг и будут стоять за жену правителя до конца.
Ги лишь усмехнулся.
— Им не придется защищать ее. Она сама придет к нам.
Франкон не понимал, что кроется за подобной уверенностью. Там, где замешана Снэфрид, всегда было что-то таинственное. И он не должен вмешиваться. Еще герцог Роберт говорил, что Снэфрид поможет им выманить Эмму из лагеря. От него же ничего не требовалось. и это хорошо. Ибо, там, где дело касалось Ролло, лучше всего держаться в стороне, чтобы сохранить голову на плечах.
Он продолжал глядеть в сторону дороги. Видел собирающихся в путь франков. Им дали мулов, зажгли факелы. Но они все еще мешкали, смеялись, болтали с норманнами. Обстановка казалась мирной, ничего не предвещало неожиданностей. И тем не менее Франкон вздрогнул, когда Ги произнес:
— Это случится сегодня. И я хотел бы быть все время рядом с ней.
— Во имя Отца, и Сына и Святого Духа!.. — перекрестился Франкон. — Вы понимаете, чем грозит эта спешка? Паломники не успеют разойтись, франки не будут в безопасности. А ведь именно на них обрушится гнев Роллона.
Хотя он и понимал, что Ролло, узнав о самовольной отлучке жены может прибыть в Эрве в любой момент или прислать за ней эскорт, и тогда план франков рухнет , он все же должен был думать о своей пастве.
— Вы не посмеете нам помешать, — вскинул голову Ги, — Вы ведь не хотите, чтобы норманнский пес узнал о вашем подстрекательстве?
У Франкона вдруг и в самом деле возникло желание сообщить Беренгару и Оттару о готовящемся покушении. Он был зол. Что о себе возомнил этот перекошённый мальчишка, что смеет угрожать ему? Когда многие его знают и могут схватить, насторожиться, уехать, если что-то заподозрят.
Ведь Ги однажды был причастен к похищению Эммы. Да и она сама однажды вымолила жизнь и свободу Ги у Ролло. Теперь же, когда она стала правительницей Нормандии и матерью наследника, она могла и предать его. И если Ги схватят, франки скорее подумают на неё и кого-либо из ярлов. Но остановит ли это франков? Где Снефрид, что они собираются сделать? Но что бы ни было — Франкон не отдаст им Гийома.