– Что, сэр Джон, недурны побрякушки?
Дайтон равнодушно пожал плечами.
– По мне, все побрякушки одинаковы.
Герцог жестом отослал окончившего работу брадобрея. Еще раз полюбовавшись сиянием рубинов, он негромко бросил:
– Посмотрим, устоит ли против них малютка Анна Невиль.
Дайтон, подававший Глостеру сапоги для верховой езды, невольно выронил один из них.
– Что вы сказали, милорд? Анна Невиль?
Ричард расхохотался.
– Ага, даже тебя, мой невозмутимый Джон, проняло это известие? Мой венценосный братец – видел бы ты, как у него отвисла челюсть, когда я сообщил, что собираюсь просить ее руки. Но, крест честной, что вас так удивило? Ей пятнадцать, она богата, знатна. Ведь никто не разевал рот, когда Кларенс женился на Изабелле Невиль.
– Да, но в ту пору Уорвик не был врагом короля Эдуарда, – хмуро буркнул Дайтон.
– А уж это, милейший, не твоего куцего ума дело. С помощью Дайтона Ричард облачился в дорогу. Он не любил, когда вокруг суетилось много слуг, считая, что это отнимает бездну времени, к тому же он не желал, чтобы кто-то разглядывал его увечное тело.
Когда все было готово, герцог оглядел себя с ног до головы.
– Ну как, гожусь я на роль жениха? – И негромко зло рассмеялся.
Во всем, даже в одежде, Глостер продумывал до мелочей каждую деталь. Его длинный камзол из пурпурного, расшитого золотом атласа, был скроен так, чтобы хоть отчасти скрыть недостатки фигуры. Пышные буфы рукавов укорачивали руки, тяжелая золотая цепь на груди отвлекала внимание от горба. Каблуки сапог были различной высоты, чтобы скрадывать хромоту. Голову герцога венчала небольшая, усыпанная самоцветами шляпа, а на плечи ему Дайтон накинул черный бархатный плащ с пышным меховым воротником.
– Теперь пора. Via[15]! – бросил Глостер, на ходу натягивая перчатки.
Во дворе, в сыром предрассветном тумане, позевывая и кутаясь в плащи, толпилась немногочисленная свита герцога. Ричард стремительным рывком вскочил на белоснежного красавца скакуна в золоченой наборной сбруе и с места пустил его в карьер.
Небольшая кавалькада прогрохотала по улицам Йорка и покинула его пределы. Был тот час, когда колокола окрестных монастырей созывают верующих к ранней мессе.
Аббатство Киркхейм, в стенах которого пребывала младшая дочь графа Уорвика, располагалось в пятнадцати милях от города, и герцог, щадя коня, перешел на мерную рысь.
Дорогой он размышлял. В последний раз он видел Анну Невиль семь лет назад. Это была худенькая нескладная дурнушка с веснушчатой кожей, узкими невыразительными глазами и крупным ртом. Она все время улыбалась, и было заметно, что в верхнем ряду у нее недостает зуба.