Стояла глухая ночь. Бодрствуя, король задумчиво расхаживал по огромным помещениям древнего Вестминстер холла. Его шаги гулко отдавались в пустоте. От деревянных резных перекрытий под сводчатым потолком слабо доносился запах свежего лака. В дальних концах здания горело по факелу, посредине же царил полный мрак. Слабо скрипнула дверь, король от неожиданности вздрогнул, но тотчас облегченно вздохнул, узнав на стене горбатую тень Ричарда.
– Это ты, Дик?
Между королем и его младшим братом установились в последнее время очень короткие отношения. Нет, что греха таить, бывали времена, когда между братьями пробегала черная кошка. Бывало и так, что король отправлял Ричарда в ссылку в его владения в Глостере. Но после того, как повел себя Дик, когда Эдуард лишился короны, после того, как он отважно бился за него под Барнетом, а под Тьюксбери именно его стремительная атака и удачная сшибка с появившимися с тыла ланкастерцами решила исход битвы… нет, после всего этого Эдуард не мог не приблизить к себе Ричарда и не осыпать его милостями! Он доверился ему абсолютно, и это, очевидно, начинало злить среднего из Иорков – Джорджа Кларенса.
– Что тебе. Дик? – спросил король, когда Глостер приблизился.
У герцога одно плечо было значительно выше другого, И при ходьбе он заметно приволакивал ногу, но при этом во всех движениях младшего Йорка чувствовались удивительная мощь, пластичность и сила, а за медлительной неуклюжестью – стремительная ловкость одного из первых бойцов Англии.
– Я знаю, что тебя тревожит, Нэд, – мягко проговорил Ричард Глостер. – И я считаю, что ты прав. Ты не сможешь успокоиться, покуда жив этот полоумный Генрих Ланкастер. Тебе следует уничтожить его.
Эдуард вздрогнул, странно взглянув на брата. Он был почти на голову выше, и насколько Ричард был согбен, настолько статен и хорош собой был Эдуард. Ни один король Англии до него не мог гордиться такой красотой, как Эдуард Йорк.
– Ты всегда предлагаешь такие вещи, на которые нелегко решиться. Дик.
– Почему же нелегко? Ты король, ты можешь позволить себе все, что угодно.
– Существует голос общества. Дик. Я должен жить в мире с феодалами, над которыми приобрел власть, и они должны быть высокого мнения о своем государе. И не забывай о дворах Европы. Что они скажут, если Генрих VI будет внезапно убит?
– Ты излишне щепетилен, брат. Король, который дважды мечом возвращал себе трон, может быть спокоен на этот счет. Что же касается голоса общества… Это нелепо. Над. Подумай, разве наш предок, Генрих Плантагенет[19], перестал быть королем после того, как совратил невесту своего сына Алике Французскую? Кастилец Педро Жестокий