От этой, далеко не святой, троицы - от директора, от парторга и от заместителя по общим вопросам и зависела судьба приехавших с экспортным образцом, потому что по окончании выставки или ярмарки писалась характеристика, да не одна, а две - для отдела кадров вышестоящей организации и в архив КГБ. Могли указать, что "замечаний по поведению заграницей не имеет", а могли и приписать, что "злоупотребляет алкогольными напитками", читай, не просыхает, и это будет скорее легкая укоризна, чем наказание. Хуже - аморальный проступок, половая связь, от которой шаг до измены не только супруге, но и Родине. И уж совсем плохо - какие-то непонятные контакты с иностранцами. Приехал за рубеж - сиди в совпавильоне, на своем стенде, раздавай буклеты, вернувшись в гостиницу на автобусе со всем коллективом, съешь суп из кубика, растворенного в разогретом кипятильником стакане воды, и сиди в номере, жди, когда тебя по-дружески навестят парторг или зам по общим вопросам.
В той же Аргентине зам по общим вопросам ежедневно, вернее, ежевечерне собирал совколлектив и произносил одну и ту же фразу, ставшую крылатой:
- Самое главное, товарищи, что на сегодняшний день еще ничего плохого не случилось...
Плохого, действительно, не было, если не считать одного происшествия. Как всегда, на ровном месте и там, где никто ничего предосудительного не видел. Военная хунта, пришедшая к власти после Перона, лимитировала наши передвижения границами федеральной столицы. Где эти границы, понятия никто не имел, но расписку о невыезде дал каждый персонально. А тут в павильон пришла какая-то кожевенная фирма и пригласила на осмотр своей фабрики да с обедом. Суп из кубика, конечно же, хорош, но обед да еще со стаканом, да еще на халяву - о, это сладкое слово "Халява"! - несравненно лучше. И собралась команда человек десять, в том числе и из торгпредства, те-то уж знали, где пролегает эта граница, и главное, среди них зам по общим вопросам.
Посмотрели фабрику, все как полагается, и стакан был, и не один. Торгпредский и еще кто-то уехали, а оставшихся семерых пригласили на осмотр еще одной фабрики с той же, а может быть, еще более заманчивой программой. Осмотрели производство и сели за богато сервированный стол. Но перед сладким вошли высокорослые смуглые ребята в беретах с автоматами наперевес, и наши семеро, заложив руки за голову, отправились на десерт в тюрьму.
Начальник этого милого заведения сидел в своем кабинете, а на стене висели семь портретов в траурных рамках - ровно столько поубивали его предшественников за последние год-полтора. Начальник явно предпочитал сидеть живым в кресле, чем быть восьмым в картинной галерее, и потому искренне ненавидел всех, кто нарушал распорядок и режим. Да еще на международном уровне.