А позже невесело признался самому себе: если, как на исповеди, взглянуть правде в глаза - все чужие друг другу. Как может быть "своим" "президент" Борис Николаевич, в ведь он клялся сыном своим и "пацанкой"? Или Петухов, бросивший Николая, когда к нему пришли... Тесть и теща, отнявшие у Леонида дочку, а потом и жену... Брат... Ерничал Николай над нательным крестиком Леонида в бане с высоким гостем, а недавно крестился всей семьей...
Октябрь, опять в октябре, как и семьдесят шесть лет без малого назад, пирамида России треснула, отслоив на "своих" и "чужих", на тех, кто у власти и при власти над этой землей, и тех, над кем эта власть есть. А расстрел Белого Дома убил наивную веру в торжество истинной демократии да быть того не может в стране, где извечно воровали, где даже в сказках своя мечта - чтоб рай земной чудом построился, по щучьему велению, да по моему хотению...
Бесконечна была русская равнина, однообразны жизненные устои, обычаи и занятия живущих на ней - так и возникло единство, приведшее к единому государству на равнине. Единому против врагов и нашествий.
Дарий, царь персидский, собрал войско и пошел воевать наших предков Скифию. Но скифы не приняли бой, а отступали в глубь равнины, засыпая колодцы и истребляя посевы. Дарий, устав от преследования, в послании спросил: "Почему не воюешь?" Скиф ответил: "Нет у меня городов, дорогих мне, есть только отцовские могилы".
В стране могил жили люди, привязанные к земле только памятью и смертью. Даль равнины неброской пронзительной красоты, казавшееся неисчерпаемым богатство недр, лесов, рек, зверя, рыбы, птицы - дар Господень. Да непросто дан - вывелась порода людей щедрая и вороватая, дикая и возвышенная, талантливая и юродивая, мистическая и безбожная.
Мой народ, моя нация, моя Россия, что умом никогда не постигнуть...
Единство Великой равнины переросло в монархию, а потом в империю, империя пала, но погибнуть ей не дано и переродилась империя в Архипелаг Гулаг. В наших генах сидит империя, империя Великой Равнины, империя нищего богача, крещеного коммуниста, убогого гения... Империстость, когда мир так съежился от геометрически распухающего прогресса...
Чужой среди чужих, Леонид ощущал себя вдвойне чужим после Октября. Странный ты, Ленька, вот я - крещеный, но в Бога не верю, а ты... признался как-то Николай. Как объяснить, кому Господом не дано, странность не только таланта, но и ощущение гармонии, единства с Создателем и Творцом, дающее свободу Духа, что нетерпимо для непосвященных...
Даровал же Господь Отчизну,