ИЗ ДНЕВНИКА КАПИТАНА ЕВСТРАТОВА
«18 августа 1919 года.
Первый день на этой неделе, когда я смог получить несколько часов покоя.
Заняли уездный город С.! Почти без потерь и без особой стрельбы уничтожили отряд из полутора сотен мастеровых и шпаны, которые проспали наш набег.
Господи, уж не махнуть ли прямо на губернский центр? Если б, конечно, удалось стянуть все отряды, которые сейчас действуют против красных, то такая операция была бы вполне возможна. Сейчас как раз самое время! По данным внутренней агентуры контрразведки в губернию прибыл новый председатель революционного комитета. Некто Ермолаев Михаил Петрович, бывший токарь здешнего заводика, в германскую войну дослужился до старшего унтера, а сейчас прислан не то Революционным военным советом, не то Центральным комитетом партии большевиков с чрезвычайными полномочиями. Начал, разумеется, с поиска предателей и изменников в собственных рядах. Уже расстрелян начальник милиции Иванов (просто дурак и разгильдяй, но обвинен в измене). Посажен и, вероятно, будет расстрелян за измену председатель губпродкома (сие переводится с большевицкого на русский, как «губернская продовольственная комиссия») Мовша Файвас. Что касается председателя губернской Чека, бывшего матроса по фамилии Лубешкин, отличавшегося исключительным — даже для моряка! — пьянством и кокаинизмом, то он смещен со своего поста и отправлен в Москву, где определенно сгинет в подвалах Лубянки. Разумеется, все прочие местные власти, предшествовавшие Ермолаеву, также взяты под подозрение и ощущают себя сидящими на пороховой бочке. Если нашей агентуре удастся убедить их в том, что огонь уже бежит по бикфордову шнуру, как и в том, что им не стоит опасаться прихода Белой армии, то эти люди смогут нам помочь.
21 августа 1919 года.
Все разворачивается прекрасно. В наших руках уже три уезда полностью и восемнадцать волостей.
28 августа 1919 года.
Боже мой, как переменчиво счастье на войне! Еще неделю назад я был полностью уверен в успехе. И вчера я был близок к тому, чтобы застрелиться, будто гимназист, которому предмет обожания отказал в праве поцеловать ручку.
Спасли мужики, напоившие самогоном до бесчувствия.
Итак, все началось со сбора командиров. Орел, который захватил вагоны с патронами, позволил себе не явиться в штаб по вызову. Он заявил, что раз патроны у него, то и совещание надо проводить там, в его родном селе Кудрине.