– Конечно. Я и не предполагал.
– И я не могу допустить, чтобы в дом набивались обнаженные натурщицы и художественные критики с их ужасным жаргоном. И потом, мне не нравится запах скипидара Я полагаю, ты намерен браться за дело всерьез и писать масляным красками.
Мой отец принадлежал к тому поколению, которое делило художников на серьезных и несерьезных в зависимости от того, пишут ли они маслом или акварелью.
– Едва ли я буду писать первый год. И потом, я вообще, вероятно, поступлю в какую-нибудь художественную школу.
За границей? – с надеждой спросил отец – Говорят, за границей есть превосходные школы.
Дело продвигалось гораздо быстрее, чем я предполагал»
– За границей или здесь Мне надо сначала оглядеться.
– И оглядись за границей, – сказал он.
– Так ты согласен, чтобы я оставил Оксфорд?
– Coглaceн? Мой дорогой мальчик, тебе уже двадцать года
– Двадцать, – поправил я. – Двадцать один в октябре.
– Только то? Мне представлялось, что это тянется yже так давно.
Завершает этот эпизод письмо от леди Марчмейн «Дорогой Чарльз, – писала она, – сегодня утром Себастьян уехал от меня за границу к своему отцу. Перед его отъездом я спросила, написал ли он вам, и он ответил, что нет, так что это должна сделать я, хотя не знаю, как я смогу выразить в письме то, что не сумела выразить во время нашей последней прогулки. Однако нельзя, чтобы вы оставались в неведении. Себастьяна исключили из колледжа только на один семестр и согласны взять назад при условии, что он поселится у монсеньера Белла. Пусть он решает сам. Между тем мистер Самграсс любезно согласился взять его пока под свое покровительство. Как только он вернется от отца, мистер Самграсс берет его с собой в поездку по Ближнему Востоку, где мистер Самграсс давно уже хотел обследовать местные православные монастыри. Он надеется, что это может стать новым интересом для Себастьяна.
На рождество, когда они возвратятся, я знаю, Себастьян непременно захочет увидеть вас, и мы все тоже. Надеюсь, ваши планы на будущий семестр не очень сильно расстроились и все у вас пойдет хорошо.
Искренне Ваша
Тереза Марчмейн.
Нынче утром я пришла в садовую комнату и мне было так грустно».