Мы слышали, как она говорила нашим родителям:
– Если у женщины три докторских степени и она возглавляет корпорацию по тестированию, приносящую три миллиона долларов в год, это еще не значит, что она не может быть женственной.
Но когда она добиралась до нас с Элизой без свидетелей, от нее разило паранойей.
– Вы бросьте ваши штучки, сопливые миллионерские отродья, со мной эти фокусы не пройдут! – вот что она говорила.
Ни я, ни Элиза ни разу не сделали ничего плохого.
* * *
Богатство и могущество нашей семьи приводило ее в такую ярость, что она себя не помнила, и, помоему, даже не замечала, какие мы долговязые, какие уродливые. Мы для нее были парочкой типичных детишек богачей, до безобразия избалованных.
– Я-то не в рубашке родилась, не то что некоторые, – повторяла она нам много раз. – Сколько было дней, когда мы даже не знали, где достать еды, – говорила она. – Представляете себе, каково нам было?
– Нет, – говорила Элиза.
– Где уж вам, – говорила доктор Кординер.
И прочее в таком роде.
* * *
Принимая во внимание ее паранойю, нам очень не повезло: ее второе имя совпадало с нашей фамилией.
– Нет, я вам не любящая тетушка Корделия, – говаривала она, – Можете не ломать ваши куриные аристократические мозги. Мой дедушка, когда приехал из Польши, поменял фамилию и стал из Станковица Свейном. – Глаза у нее неистово сверкали. – А ну, скажите: «Станковиц»!
Мы сказали.
– А теперь скажите: «Свейн», – потребовала она.
Мы и это сказали.
* * *
В конце концов кто-то из нас спросил ее, чего это она так злится.
Она сразу стала совершенно невозмутимой.
– Я и не думаю злиться, – сказала она. – Было бы весьма непрофессионально с моей стороны обижаться на что бы то ни было. Однако позволю себе заметить, что приглашать такую знаменитость, как я, к черту на рога, чтобы лично тестировать всего двух детей, это все равно что заставлять Моцарта настраивать рояль. Это все равно что просить Альберта Эйнштейна подсчитать месячные расходы. Вы понимаете, о чем я говорю, «Мисс Элиза и Мастер Уилбур» – так, кажется, вас тут называют?
– Тогда почему вы приехали? – спросил я.
Ее ярость снова вырвалась наружу. Она отчеканила так ядовито и злорадно, что дальше некуда:
– А потому, что деньгам не перечат, маленький лорд Фаунтлерой.
* * *
Мы окончательно сдрейфили, когда узнали, что она собирается подвергать нас испытанию поодиночке. Мы простодушно заявили, что будем гораздо лучше отвечать, если нам дадут подумать вместе.
Она посмотрела на нас свысока.
– Как же, как же, Мастер и Мисс, – издевательски сказала она. – А не подать ли вам еще и энциклопедию, а? Может, вам еще не хватает целого факультета из Гарварда, они бы вам подсказывали ответы в случае чего?