– Соберешь всех в кучу и из шланга поливать станешь, они визжат…
– Хорошо.., а шланг упругий, теплый… длинный.
– И тут, Тхор, из деревни мужики с вилами прибегут. Тебя к стенке припечатают. Одни вилы в горло, другие – в пах воткнут.
– Типун тебе на язык, Червонец.
– Не переживай, если не станешь жадничать и мужикам на водку хватит, они тебе все простят, даже своих баб. Ты же и им деньжат подбрасывать станешь. Одной на задницу десятку наклеишь, другой – полтинник в трубочку скрутишь и куда-нибудь засунешь – мизинцем.
– Да ну тебя, стану я еще ковыряться.
– Зачем тогда длинный ноготь на мизинце отрастил… Любишь, любишь.., мне о тебе Танька-Стресс рассказывала. Как ты свой длинный нос ей засунуть пробовал.
– Не было такого.
– Она еще сказала, что нос у тебя подлиннее члена будет и тверже.., и сопливее. Правда?
– В следующий раз я ей не нос, а руку по плечо засуну, до самого горла.
– Зачем?
– Язык вырву, что бы болтала поменьше.
Тхор попытался прикурить на ходу, но погрузчик так вибрировал, что он не мог попасть язычком зажигалки на конец сигареты.
– Мечты, Тхор, всегда рано или поздно сбываются.
– Лучше уж раньше.
– А если мечты твои не сбылись, значит, ты умер.
Упоминание о смерти из уст Червонца обычно не сулило ничего хорошего. Но сейчас Тхор находился в приподнятом состоянии духа, и поэтому только нервно засмеялся. Затем, завидев голубой «фольксваген», обгонявший «Сталеву Волю», за рулем которого сидела молодая красивая девушка, крикнул, высунувшись из кабины:
– Эй, стой! Трахнуться не хочешь?
Но машина быстро отдалялась. А девушка, лишь на короткое время сбросившая скорость, чтобы разминуться с погрузчиком, так и не обернулась.
– Вот сучка! – пробормотал Тхор.
– Какая же она сучка? – возмутился Червонец.
– Даже не обернулась, – пояснил Тхор.
– Вот если бы трахнулась с тобой, была бы сучкой. А так чего ты к честным женщинам цепляешься?
– Знаю я этих честных… – не унимался Тхор. – Им от мужчин только одно нужно – деньги, а сами на других смотрят масляными глазами.
– Смотрят на тех, у кого денег больше, чем у тебя, – назидательно проговорил Червонец, протирая тряпкой лобовое стекло.
– Пыль-то снаружи, – понял всю бесплотность его попыток Тхор.
– Сам знаю! Вылезь и протри!
Не решаясь ослушаться своего хозяина, Тхор взял у него тряпку и на ходу, опасливо косясь на мчавшуюся под колесами дорогу, вылез на площадку. Он старательно протирал тряпкой стекло, плевал на нее, пока, наконец, не очистил достаточно большой участок.
Червонец махнул ему рукой:
– Можешь возвращаться, все отлично!
Тхор никак не мог взять в толк, чего это Червонец сам сидит за рулем, сам участвует в операции. Ведь обычно он старался держаться подальше от тех дел, за которые могли упечь за решетку.