Она метнулась к ящикам и, сминая обложку, пропихнула тетрадь в. один из них. Туда же отправилась бумажка с телефоном Мещерякова. Валентина едва успела отойти от ящика, когда дверь распахнулась, и в подъезд хлынули омоновцы.
С перепугу ей показалось, что их человек сто, но, успокоившись, она насчитала шестерых во главе с усатым майором.
На смену испугу пришло облегчение - все-таки это были не бритоголовые молодчики, которых она ожидала увидеть. Доверяет им Забродов или нет, но это были не бандиты.
Что делать с тетрадью, это пусть Забродов решает сам. Валентине он казался сотрудником ФСБ или кем-то в этом роде, этаким агентом 007, выполняющим спецзадание: уж очень профессионально он уложил здоровяка Быкова. Так что о существовании тетради она решила пока помолчать - хорош был Забродов или плох, но вмешиваться в дела спецслужб Валентина не имела ни малейшего желания. Пусть разбираются сами - ни Сергею, ни Леночке они уже не помогут.
Единственное, чего ей сейчас по-настоящему хотелось, так это чтобы ее все оставили в покое и дали вволю наплакаться. Как ни странно, убедившись в смерти своих близких, она испытала чуть ли не облегчение - огромный нарыв лопнул, и на смену всепоглощающей тревоге пришло обыкновенное бабье горе, с которым необ-, ходимо было справиться ради Антошки. Теперь ей почему-то стало казаться, что она все выдержит, только бы ее на время оставили в покое.
Покоя, однако, не предвиделось. Усатый майор, без лишних церемоний схватив ее за локоть и профессиональным взглядом мгновенно оценив и верно истолковав разорванную блузку и прокушенную губу, спросил:
- И откуда ты такая?
Сбиваясь и путаясь, она объяснила, откуда она и зачем. Выслушав ее, майор как-то подсох и сделался очень серьезным. От ее внимания не ускользнуло, что, услышав имя Забродова, он слегка вздрогнул и нахмурился - похоже, фамилия ее спасителя была майору знакома.
- В машину, - скомандовал майор своим людям и устремился к лифту.
Один из омоновцев грубо схватил ее за выпущенный майором локоть и потащил на улицу. Перед подъездом стояли два "уазика". Валентина шагнула было к одной из машин, собираясь сесть в салон, но омоновец вполне дружелюбно буркнул: "Не туда", и, открыв заднюю дверцу, подсадил ее в зарешеченную "клетку" для задержанных.
- Эй, - начала было она, но омоновец уже скрылся в подъезде, грохнув дверью. Перед подъездом остался только один омоновец - наверное, тот самый Полищук, которому велено было никого не выпускать. Широко расставив ноги и положив ладони на автомат, он со скучающим видом жевал жвачку, периодически выдувая большие розовые пузыри. Старушки из беседки, невзирая на плохие метеоусловия, покинули свое укрытие и понемногу начали придвигаться поближе к центру событий.