Когда с этим делом было покончено, Глеб встал на ноги и переключился на борьбу с холодом. Он приседал, ходил от стены к стене, отжимался от дощатого топчана.
"Если бы не наручники… – с горечью подумал Глеб. – Хотя что это может изменить? Дверь, скорее всего, так крепка, что ее можно высадить лишь танком.
Сделана на совесть".
Он подошел к железной двери, ощупал массивные петли и прижался лбом к холодному металлу, пытаясь услышать, что творится снаружи. За дверью, в огромном подвале, стояла гробовая тишина, ни звука не долетало до Глеба.
«Черт бы их подрал! Может быть, они обо мне забыли?»
Глеб начал колотить кулаками в дверь и громко кричать:
– Эй, есть кто-нибудь живой?!
Это продолжалось довольно долго, Глебу даже стало жарко. Он чувствовал, что силы вернулись к нему, а вместе с силами вернулась и уверенность в том, что он и на сей раз сможет выбраться, главное – нужно сделать это как можно скорее.
Поняв, что на его призывы никто не придет, Глеб Сиверов вновь принялся расхаживать от стены к стене, меряя тесную камеру шагами.
«А если еще и лампочка погаснет… Тогда мне не поможет даже то, что я могу видеть в темноте. Ведь тьма будет кромешной, в ней невозможно будет различить что-либо, и придется полагаться только на свой слух».
* * *
Уже подходили к концу третьи сутки, как Глеб Сиверов находился в заточении в маленькой подвальной камере. Время от времени ему давали пищу, как-то просунули через окошко в двери старую телогрейку.
– Эй, не пора ли меня выпустить? – задавал неизменный вопрос Глеб, обращаясь к охраннику, возившемуся за дверью.
– Когда будет надо, тогда и выпустим. А пока сиди, – следовал неизменный ответ.
* * *
На втором этаже зазвонил телефон. Один из помощников бывшего полковника Савельева взял трубку, и выражение его лица изменилось.
– Это тебя, – обратился он к начальнику охраны.
Тот быстро вскочил с кресла и схватил телефонную трубку.
– Это Савельев, – послышалось из трубки.
– Да, я слушаю, Владимир Владиславович.
– Беркутов, будь внимателен, – отчетливо, словно находился в соседней комнате, приказал Савельев.
– Да-да, я слушаю.
– Положи телефонную трубку на стол, затем подойди к маленькому шкафу в углу у окна, открой его. Там увидишь рубильник. Опустишь ручку вниз. Ты меня понял?
– Да, понял, Владимир Владиславович.
– Тогда положи трубку и действуй.
– А что это? Зачем?
– Не рассуждай! Скорее!
– Откуда вы звоните?
– Потом, когда опустишь рубильник, я тебе все объясню.
Начальник охраны, тридцативосьмилетний Виктор Беркутов по кличке Ломовик, двинулся в угол, опустился на корточки, открыл дверку шкафа и действительно увидел рубильник. Он положил ладонь на эбонитовую ручку, пожал плечами, повернулся к двум своим приятелям, сидевшим на диване с сигаретами в руках, и, боясь, что Савельев сможет услышать его голос, прошептал: