В том, что стрелка удастся поймать, он уже почти не сомневался. Тот передвигался по лесу умело: очень быстро, очень тихо и почти не оставляя следов, но только почти. На ходу Забродов быстро наклонился и подобрал блестевшую во мху медную гильзу. Гильза была винтовочная, действительно очень старая, вся в черных пятнах кое-как отчищенного окисла. Илларион сунул ее в боковой карман своих камуфляжных штанов, мысленно обозвав неизвестного стрелка идиотом. Кто же пользуется такими боеприпасами? Пусть скажет спасибо, что винтовку не разорвало прямо у него в руках. То-то был бы фейерверк! Забыл бы, с какой стороны у винтовки приклад, а с какой дуло, недотыкомка…
Его так и подмывало рассмотреть гильзу как следует на предмет установления года выпуска, но с этим можно было повременить. И так было видно, что штуковина эта едва ли не старше самого Забродова. В последний раз боеприпасы такого возраста Забродов видел еще в Афганистане: в самом начале войны афганцы вовсю палили по нашим десантникам из дедовских винтовок английского производства, оставшихся там еще со времен британского колониального владычества.
Впереди снова хрустнула ветка. Забродов ускорил шаг, получая от процесса погони чистое, ничем не замутненное удовольствие. Он почти бежал по лесу, уклоняясь от хлещущих ветвей, лавируя между деревьями и с разбега перепрыгивая через поваленные стволы. Перспектива со всего маху наскочить на пулю казалась Иллариону маловероятной: если бы беглец намеревался отстреливаться, он бы давно так и поступил. И вообще, если хотел убить, то стрелял бы не в фару, а в ветровое стекло. На таком расстоянии промазать было бы трудно, особенно вот так – вместо лобовика в фару… И потом, хочет стрелять – пускай стреляет. Выбирать позицию для стрельбы ему уже некогда, а на бегу, через плечо да еще и в лесу черта с два в кого-нибудь попадешь.
Стрелка Илларион еще не видел, но чувствовал, что расстояние между ними неуклонно сокращается. Должно, по крайней мере, сокращаться. Чтобы дело пошло веселее, Забродов перестал осторожничать и попер через лес напролом, как танк, производя как можно больше шума. У того, кто догоняет, всегда имеется моральное преимущество перед тем, кто спасается бегством. Убегая и слыша у себя за спиной нарастающий шум погони, очень легко впасть в панику и начать совершать необдуманные поступки – попросту говоря, глупости. А противник, который делает глупости, это уже не противник, а так, законная и практически беззащитная добыча, этакий гриб-боровик – подходи к нему, бери голыми руками и клади его, родимого, в лукошко…