Он открыл книгу и первым делом просмотрел оглавление. Заглавия выглядели интригующе: "История спецназа", "Стратегия и тактика", "Война в пирамидах" - гм, ого! - "Операции на море", "Взорванные острова"... Интересно, подумал Илларион, что же это за острова такие? Не припоминаю...
Он отыскал заинтересовавшую его главу об островах и наискосок пробежал глазами первую страницу.
То, что он прочел, окончательно испортило настроение.
Дурацкий смокинг жал подмышками, в зале было жарко, в воздухе слоями плавал табачный дым, а книга, которую он держал в руках, оказалась, как и следовало ожидать, обыкновенной пустышкой, рассчитанной на дурака однодневкой, а попросту говоря - беззастенчивой халтурой.
Илларион вздохнул. "Может быть, я ошибся? - подумал он. - Просто открыл книгу на неудачном месте. Надо попробовать еще. Ну-ка, что у него там про Сирию? "
Он нашел "Войну в пирамидах". Черт, то же самое... Надо уходить, решил Илларион. Проваливать восвояси, пока я ему что-нибудь не сказал. Нет, но каков наглец! Ведь ничего же не знает. Начитался "Зарубежного военного обозрения" и решил, что этого хватит. Документалист, мать твою...
Кто-то тронул его за рукав.
- Надписать вам экземпляр? - раздался над ухом оперный баритон Старкова.
"Не успел, - подумал Илларион. - Вот черт, не успел. Придется взять экземпляр и вежливо поблагодарить. Не стоит портить человеку праздник, да и демонстрировать свои познания, честно говоря, не стоит.
Бог с ним, пусть живет. В конце концов, от меня же не убудет. А книженцию эту можно будет выбросить, а еще лучше - свезти Пигулевскому. Он ее продаст какому-нибудь балбесу по бешеной цене - все-таки с автографом..."
Он обернулся. Вблизи Старков выглядел еще старше. Под глазами набрякли нездоровые мешки, в уже начавших редеть волосах серебрилась седина, глаза под полуопущенными веками показались Иллариону мутноватыми, а выражение лица было снисходительным, как у спустившегося с Олимпа небожителя, "Не заводиться", - напомнил себе Илларион.
- Давайте, давайте, не стесняйтесь, - протягивая руку к книге, продолжал Старков.
- Благодарю вас, - вежливо сказал Илларион и неожиданно для себя закончил:
- Не стоит.
Рука Старкова замерла на полпути и медленно опустилась. Так же медленно снисходительность на его лице сменилась выражением удивления. "Да какого дьявола, - подумал Илларион. - Сам напросился. Он же не испытывал душевных мук, выпуская в свет эту белиберду стотысячным тиражом!"
- Почему не стоит, позвольте узнать? - с плохо скрытым пренебрежением поинтересовался литератор.