Они замолчали. Господин Набуки смотрел на мелькание красных цифр в плексигласовом окошечке над дверью и вдыхал тонкий аромат французских духов, исходивший от госпожи Окими. Госпожа Окими до сих пор была не замужем, и Набуки вдруг стало интересно, есть ли у нее мужчина. В дни его молодости незамужняя женщина, которая спала с мужчинами, называлась вполне определенно, и отношение к ней было соответствующее - ну, иногда с оттенком сочувствия. А потом все как-то незаметно изменилось - увы, не в лучшую сторону.
"Беда в том, что наши предки слишком долго жили отдельно от всего остального мира и оказались совершенно не готовыми к встрече с европейцами. А эта наша страсть к подражанию! Это копирование чуждых нам привычек и обычаев! Вот где настоящая беда! Мы с одинаковой легкостью перенимаем и плохое, и хорошее. В основном плохое, поскольку то, что хорошо для европейцев, для нас губительно. Недаром американские солдаты - там, на Окинаве, - называли нас обезьянами... В чем-то они были правы, эти крикливые варвары. И мне остается утешаться лишь тем, что многие из них уже не первый десяток лет лежат на дне моря, давно превратившись в скелеты..."
Скоростной лифт замедлил ход и плавно остановился. Мелодично звякнул звонок, и отполированные до блеска створки двери бесшумно разъехались, скользнув в пазы. Господин Набуки вышел в холл, где под написанной на двух языках - японском и английском - вывеской "Набуки корпорейшн" сидела за стойкой миловидная служащая в светлом костюме европейского покроя. У нее были тонкие черты лица, блестящие, как вороново крыло, волосы и нежная кожа. При появлении господина Набуки она встала и отвесила почтительный поклон. "Интересно, - подумал господин Набуки, - что они чувствуют, кланяясь мне? Друг с другом они здороваются на европейский манер, пожимая руки и обмениваясь ничего не значащими словами. Может быть, они считают меня деспотом, выжившим из ума старикашкой? Пусть так, но, пока я жив и сохраняю способность руководить корпорацией, им придется терпеть мои причуды. В конце концов, я требую от них не так уж много, да и терпеть им осталось, судя по всему, недолго..."
Мысль о собственной смерти снова заставила господина Набуки нахмуриться. Служащая за стойкой, решив, вероятно, что недовольство главы "Набуки корпорейшн" относится к ней, заметно огорчилась. Господин Набуки поспешил исправить свою оплошность, ласково ей улыбнувшись и обронив несколько добрых слов.
По-прежнему сопровождаемый своим личным секретарем и госпожой Окими, президент корпорации прошел по длинному коридору, залитому мягким светом скрытых в панелях ламп, и зашагал по пружинящему ковровому покрытию. Его свита следовала за ним, почтительно соблюдая дистанцию в два шага. Попадавшиеся им навстречу служащие сторонились, уступая дорогу, и на разные лады приветствовали господина Набуки.