Мещеряков с шумом отхлебнул из чашки глоток остывшего растворимого кофе, пошуршал пачкой и закурил, преодолевая сильнейшее отвращение. "Лошадь бы сюда, - подумал он, лениво наблюдая за тем, как дым от его сигареты нехотя растворяется в плотном сером облаке. - Исключительно в целях эксперимента. Наверное, нюхнула бы разок - и сразу с копыт долой. Или хотя бы топор. Тот самый, который здесь можно вешать. А я дурак. Умные люди много лет назад сказали, что инициатива наказуема. Сказали специально для таких, как я. Но дурак тем и отличается от умного человека, что не верит в существование огня, пока не обгорит до костей. Сидел бы себе в каком-нибудь Урус-Мартане, изобретал мышеловки для Хаттаба и горя бы не знал. Нет, повело меня фантазировать, да еще полезть со своими фантазиями к начальству... Вот и сиди теперь, как подставка для зонтиков, и моргай глазами, пока другие работают.."
- Арбуз, - позвал он, - а Арбуз! Скоро уже? Арбуз не ответил. Его длинные пальцы продолжали с бешеной скоростью порхать по клавишам, лохматая голова черным силуэтом вырисовывалась на фоне экрана, покрытого медленно ползущими столбцами цифр. Меньше всего на свете Дмитрий Арбузов походил на арбуз Если уж оперировать терминами, взятыми из учебника по ботанике, то Арбуз смахивал, пожалуй, на высохшую плеть какого-нибудь вьющегося растения - гороха, скажем, или фасоли. Был он длинный, худой, очень сутулый - не то от природы, не то из-за своей привычки проводить за компьютером по сорок восемь часов в сутки, - с нездоровым цветом лица и с не правдоподобно огромными ступнями и кистями рук. И еще он был гений. Впервые Мещеряков услышал это от начальника службы, которую кое-кто в их департаменте в шутку именовал "электронным гестапо". Служба эта занималась предотвращением проникновении в базу данных ГРУ посторонних пользователей или, попросту говоря, хакеров, которые в поисках острых ощущений могли забраться в святая святых разведки Генштаба. Именно "электронное гестапо" засекло и вычислило хакера Арбуза, после чего его взяли с поличным вот в этом самом подвале. Именно тогда Мещеряков узнал о том, что в поле зрения ГРУ попал гений, то есть человек, который мог творить чудеса, не вставая со своего рассыпающегося от старости вращающегося кресла. По словам начальника "электронного гестапо", Арбузу ничего не стоило затеять обмен ядерными ударами между Россией и США. Все существующие системы безопасности были ему не помеха, и он получал невинное удовольствие, раскалывая их одну за другой. Словом, таких хакеров даже в прославленной своими умельцами России было мало, и Арбузу в виде исключения предложили выбор: или - или. Или против него, Арбуза, возбуждается уголовное дело (не как против хакера, поскольку такой статьи в уголовном кодексе нет, а по какой-нибудь другой, непременно серьезной, статье - грабеж, к примеру, или вовсе изнасилование), или он, Арбуз, соглашается работать на ГРУ и начинает получать зарплату за то, чем раньше занимался даром, из чисто хулиганских побуждений. Арбуз, хоть и был человеком не от мира сего, здраво рассудил, что получать зарплату лучше, чем мотать срок, и на следующий день приступил к своим новым обязанностям.