Одного слабого отпечатка хватило Глебу, чтобы все понять. На крыше отпечаталась босая нога, причем пальцы гораздо отчетливее пятки. Отпечаток вряд ли принадлежал кому-то из врагов. Он был направлен в противоположную от люка сторону. Если чеченец отходил, унося с собой тяжелый груз, пятка отпечаталась бы гораздо отчетливее.
На самом деле кто-то быстро, на цыпочках убегал, сняв обувь, чтобы не шуметь. И это мог быть только человек со странноватой улыбкой и мелкими васильковыми глазками.
* * *
В этот день все говорили только о бегстве. Никто не заскучал по Тарасову, но каждому хотелось его понять. Почему он не воспользовался случаем, не остался в столице с изъятыми у Кормильцева деньгами? Мог бы остаться, мог бы уехать из Москвы на все четыре стороны. Нет, вернулся, чтобы оставить улов и уйти потом, через четверо суток. Странно, очень странно.
– Я не заметил, чтобы он сильно нервничал, боялся, – тер лоб Воскобойников.
Никто бы не удивился, если б попытался бежать Витек. Но Тарасов… Может, он задумал уйти уже давно, и только рана не позволяла исполнить задуманное? Теперь почувствовал, что готов.
– Ничего хорошего я от него не ждал, – откровенно признался Самойленко. – Слинял и ладно, перышко в жопу. Меньше народу, больше кислороду.
– Если разобраться, то действительно… Из двух зол… – Воскобойников наконец убедился, что никто его не винит.
Сиверов молчал. Как и другим, ему хотелось закурить, но для этого нужно было отойти, сесть у самого вентиляционного отверстия. Курить на складе строжайше запрещалось в целях пожарной безопасности – как самим здешним работникам, так и представителям фирм-арендаторов. На запах табачного дыма сработал бы ближайший датчик, поэтому с сигаретой ходили к толстой трубе из оцинкованной жести.
Курить сейчас хотели все, но никто не спешил к вытяжке, гарантированно затягивавшей дым только одной сигареты. Каждый слушал других – вдруг кто-то случайно обронит верную мысль.
Шестым чувством Глеб догадывался: замкомполка не стал уходить далеко – он где-то здесь, неподалеку. Что он задумал? Бегать не мастер, стрелять тоже. Когда у человека непорядок с головой, в нем иногда просыпается звериная хитрость. Идея может быть самой бредовой, но способ ее осуществления окажется абсолютно точным и выверенным. Вряд ли Тарасов попадет в лапы к боевикам. Скорее, он сам в состоянии причинить зло какому-нибудь ни в чем не повинному человеку.
Кто его знает, не упадет ли теперь на приличный градус сумасшедшее рвение боевиков? Может, именно Тарасов был для них самой раскрученной фигурой, самым желанным уловом. Ведь остальных не «рекламировали» по телевизору, а замкомполка превратили чуть ли не в символическую фигуру. Недаром по каналам связи боевики предлагали в свое время отдать за него одного то двадцать, то тридцать пленных федералов.