Трубка и коробочка с иглами были любимой игрушкой Званцева, и он испытал мимолетный укол сожаления, откладывая их в сторону: кончики игл были смазаны ядом, который в считанные секунды мог убить гиппопотама.
Любовно перебрав содержимое потайного ящика, Званцев выбрал ампулу с нужным раствором, умело надломил кончик, предварительно подпилив его специальной пилкой, и, держа ампулу на отлете, зубами разорвал прочную полиэтиленовую упаковку с одноразовым шприцем. Наполнив шприц мутноватой жидкостью, он надел на иглу предохранительный колпачок, уложил шприц в специальный футляр, хранившийся тут же, в «аптечке», и спрятал футляр во внутренний карман пиджака.
Он только успел задвинуть ящик и запереть его на ключ, как дверь распахнулась, и, даже не подумав постучаться, ввалился участковый. Такие визиты носили у него название «профилактической работы», случались с завидной регулярностью и означали, как правило, что у лейтенанта Ивантеева опять кончились наличные.
Званцев мысленно заскрипел зубами и закатил глаза, в то же время вскакивая из-за стола, приветливо улыбаясь лейтенанту, протягивая руку для дружеского рукопожатия и совершая массу других аллегорических телодвижений, которые должны были со всей ясностью продемонстрировать его полную готовность всемерно сотрудничать с органами охраны правопорядка. Ему хотелось размазать этот мешок с дерьмом по всем четырем стенам кабинета.
По лицу Ивантеева было видно, что он прекрасно знает об этом, но наслаждается безнаказанностью, по глупости своей не подозревая, что цел он до сих пор только потому, что Званцев старался привлекать к «Борею» как можно меньше внимания так называемых компетентных органов.
«Ах ты, мусор, – подумал Званцев, резко выключая улыбку. – Ну, я тебя…»
Это был старый трюк, и он сработал безотказно – ответная улыбка на подлой кирпично-красной роже лейтенанта тоже погасла. Званцев быстро убрал протянутую руку, и багровая клешня участкового впустую цапнула воздух. "Хулиганю, – подумал Званцев. – Ну и ладно.
К чертям, надоело. Пора поставить этого клоуна на место."
– Что, Петрович, – с нарочитой грубостью спросил он, усаживаясь на место, – опять бабки вышли? На что ж ты их тратишь-то?
На той части головы участкового, которая не была скрыта фуражкой, медленно проступило выражение тупого изумления: к такому обращению он не привык, по крайней мере здесь. Званцев между делом вспомнил вычитанное где-то утверждение: люди, которые не уважают себя сами, требуют повышенного уважения от окружающих. «Хрен тебе, а не уважение, мусорюга», – подумал он и, не скрываясь, посмотрел на часы. Было без чего-то пять – времени на то, чтобы «умыть» эту обезьяну, хватало с избытком.