Во внешнем облике этого респектабельного молодого человека было две сразу же бросавшихся в глаза несообразности: во-первых, несмотря на жару, он был в кожаных перчатках, а во-вторых, при всей своей респектабельности, находился в чужой ванной в тот момент, когда хозяев заведомо не было дома. Более того, он не просто находился в ванной комнате, но стоял обеими ногами на краю порыжевшей чугунной ванны и, придерживаясь одной рукой за беленую стену, другой шарил в вентиляционной отдушине под потолком. Круглая решетка, закрывавшая отдушину, лежала в раковине умывальника. Молодой человек тихонько насвистывал сквозь зубы какой-то жалобный мотив, ощупывая мохнатые от многолетней грязи стенки отдушины своей запакованной в черную кожу рукой и сильно напоминая при этом интеллигентного сантехника из известного анекдота.
Нащупав наконец искомое, молодой человек вынул из отдушины увесистый прямоугольный сверток, обернутый черным полиэтиленовым пакетом и обвешанный пыльной паутиной и еще какими-то неаппетитными лохмотьями:
При взгляде на эти лохмотья ему немедленно вспомнился все тот же анекдот про сантехника, и он с негромким смешком процитировал:
– Да вы что, гадите туда, что ли?
Развернув пакет, молодой человек бросил быстрый взгляд внутрь, удовлетворенно кивнул и, поискав глазами вокруг себя, протер запыленную поверхность пакета персональным полотенцем мадам Лопатиной. Что подумает и скажет по этому поводу сама мадам, ему было глубоко безразлично.
Молодой человек не был профессиональным домушником, форточником и уж тем более медвежатником или мокрушником. Он выглядел как клерк и был, по сути дела, клерком, занимавшимся в «Борее» в основном тем, что искал пути уклонения от налогов. Кроме того, время от времени он выполнял мелкие поручения Званцева, которого, к обоюдному удовольствию, именовал не иначе как боссом.
Поручения эти заключались, как правило, в мелком шантаже и, в случае острой необходимости, совращении замужних дам с целью их компрометации и все того же шантажа.
Званцев никогда не послал бы этого мелкого сукиного сына на такое ответственное дело, как извлечение из лопатинской квартиры подложенных туда накануне денег, если бы не то обстоятельство, что все его «специалисты» нужны были ему для того, чтобы захватить Балашихина. Забрать деньги было необходимо. Лопатин, хоть и дурак, мог захватить на встречу диктофон, и тогда подготовленный Званцевым удар мог обернуться против него самого.
Сотрудники агентства, не сговариваясь, называли званцевского порученца Васильком, хотя по паспорту он был Леонидом и, более того, Ильичом – кличка Генсек к нему как-то не пристала, а вот на Василька он был похож, хотя никто не взялся бы объяснить, на какого именно и чем конкретно.