Человек взял рубль, разгладил его в ладонях.
- Спасибо вам, - нежно сказал он.
- Не за что.
- Ренат, - продолжил гость.
- Простите?
- Ренат. Ренат Галимов.
- Балаховский.
- Очень приятно. Не желаете ли выпить вместе со мной?
- На рубль? - поинтересовался я.
- Обижаете! - действительно обиделся Ренат. - У меня шесть литров чистейшего башкирского спирта. Рубль пойдет, как было сказано выше, на закуску. Временный кризис, видите ли... Жду перевода из Уфы, а почта закрыта по причине великого праздника.
Слово "великий" он произнес безо всякой иронии.
- Днем не пью, - соврал я.
- Уже вечер, - многозначительно заметил гость. - Впрочем, как знаете. Но мое предложение остается в силе. Шестой номер. Я после обеда заехал.
Только тут до меня начало доходить, что он тоже писатель.
- Так я жду вас, - сказал Ренат, и, пошатываясь, двинулся к выходу.
- Кто это был? - спросила жена.
- Один писатель, - ответил я.
Степанида пришла с получасовым опозданием.
- Обходила Кондакова, - пояснила она. - Они с Провским на лавочке сидят, прямо напротив вашего корпуса.
- Полчаса обходила? Через Ригу, что ли?
Оказалось, Степанида сначала пряталась за большой сосной, надеясь, что Кондаков и Провский посидят-посидят и уйдут. Потом, отчаявшись, стала совершать перебежки от сосны к сосне. За этим увлекательным занятием ее застукал мастер производственного жанра Грум-младший, совершавший предполдничный моцион.
- Иронизировал надо мной, негодяй, - возмущенно рассказывала Степанида. - К нему-то посреди ночи не ломились.
Ей пришлось совершать марш-бросок через дюны, пока по зыбучим пескам она не выбралась в тыл нашего корпуса. Черный ход, однако, оказался заколоченным, и в результате вся передислокационная операция Степаниды пошла коту под хвост. Деваться было некуда, и она гордо двинулась через главный вход на глазах у бесстыдника Кондакова и примкнувшего к нему Провского.
Электронные часы на руке Степаниды пропищали шесть раз, когда мы, наконец, сели к письменному столу. Тут выяснилось, что моя соавторша не принесла с собой проект.
- Наверное, у Сашки остался, - предположила она. - Ты бы сходил, а то там... этот кобель...
- Заново напишем, - сказал я. - Все равно плохой был проект. А кстати, Самохина, кто такой Ренат Галимов? Ты же всех знаешь...
- Ренатик? - оживилась Степанида. - Ренатик - это чудо.
Я поморщился.
- Он великий башкирский поэт, - торопливо добавила Степанида. Лауреат Ленинской премии. Или Государственной. Не помню.
- Так-таки великий?
- Говорят. Никто точно не знает, он же по-башкирски пишет. Но в Уфе ему памятник стоит.