Зака словно парализовало. Он утратил способность мыслить.
— Что? — переспросил он спустя пару минут.
— Там… — девушка сглотнула, и он понял, что, должно быть, неприлично уставился на нее, — там есть коробка с ножами, вилками, тарелками, кружками, солью и перцем, — поспешила закончить Кэтрин.
— Я хотел помочь Сэму вытереться…
— Возвращайтесь через пару минут. Я пока умоюсь, — сказала Кэтрин, поворачиваясь к нему спиной. — Я, должно быть, выгляжу как пугало.
К счастью, она не подозревает, как восхитительно выглядит и как безумно ему хочется стереть масляное пятнышко с ее аккуратного носика.
Не осознавая, что делает, он провел пальцем по масляным следам на ее совершенном лбу и точеных скулах.
— Только недолго, — пробормотал он, запрещая себе целовать эти зовущие губы.
Голосок безумия пискнул: «Почему бы и нет?»
Но в двух шагах, за дверью душевой кабины, его сын весело напевал что-то, и Зак взял себя в руки.
— Почему недолго? — удивилась Кэтрин.
Зак нахмурился.
— Потому что я хочу проследить, тщательно ли Сэм вытрется, — пояснил он.
И, чтобы не поддаться искушению поцеловать эти нежные розовые губы, поспешил выйти.
Словно зачарованный, Зак следил, как Кэтрин с Сэмом хлопочут над завтраком. Его собственные попытки нарезать грибы закончились тем, что половина оказалась на полу.
Кэтрин сделала вид, что виной всему теснота крохотной кухоньки.
— Почему бы вам не отдохнуть? — предложила она. — А потом можете помыть посуду, если хотите.
— Это я умею, — благодарно улыбнулся Зак.
Хорошо, что она не стала высмеивать его неуклюжесть. Другие женщины поступили бы именно так — посмеялись над его неумелостью и неуклюжестью в женских делах.
Успокоившись, Зак присел на скамейку, с которой мог украдкой разглядывать девушку. Кэтрин сотворила чудо. Его неловкий, робкий сын рядом с ней превратился в уверенного в себе, спокойного малыша. Она умело руководила им, причем это получалось так легко и непринужденно, как ни у одной другой женщины.
Ни одна из женщин, с которыми он знакомил Сэма, включая исполнительную и хладнокровную Джейн, не сумела пробиться сквозь стену ледяного неприятия, воздвигнутую сыном.
Но эти двое, казалось, знали друг друга всю жизнь. Они заговорщицки хихикали, готовя завтрак. Как Кэтрин удалось то, что не удалось другим? — недоумевал Зак.
— Почему у меня так чисто? — рассмеялась Кэтрин. — У меня нет места для мусора, Сэм. И потом, мне нравится жить просто, мне не нужно много вещей. Зачем мне сто пар туфель, когда я вполне могу обойтись и одной? Мне так правится, Сэм, я сама выбрала такую жизнь. И я работаю для того, чтобы жить, а не живу, чтобы работать.