- Нет, я им никогда не пользовался, - правдиво сказал я.
- Тебе нужен новый. У меня есть друг, который крадет только у воров. Может достать тебе хороший аппарат, недорого. И не такой, какой можно украсть у падре.
- Нет, - сказал я.
Флако встал, пошел в дом и принес пива. Когда он вернулся, мы сидели на крыльце и пили пиво, пока не село солнце. Когда стемнело, мы услышали отдаленный взрыв - бомба взорвалась, и обезьяны-ревуны в лесу на южном берегу озера закричали в страхе.
- Социалисты? - спросил я. Я решил, что социалисты обстреливают беженцев по нашу сторону границы. Премьер-министр Монтойя всю неделю произносил речи - говорил о том, что "прогрессивные идеалы" никитийского идеалистического социализма никогда не будут достигнуты, пока капиталистические догмы с севера продолжают отравлять его "новое общество"; все это просто означало, что он не хочет, чтобы его люди слушали наши радиостанции и подключались к нашей сети сновидений. Он подтвердил свою клятву либо поглотить, либо уничтожить все остальные латиноамериканские государства, поэтому я всю неделю ждал нового нападения.
Флако покачал головой и плюнул на землю.
- Партизанская артиллерия. Синхронический барраж, пытаются уничтожить новую колумбийскую нейтронную пушку. У них будет и своя такая. Эти химеры причиняют много неприятностей колумбийцам. - И он начал вставать, словно собирался уйти в дом.
- Подожди, - сказал я ему. - Увидишь кое-что необычное.
Флако снова сел и принялся ждать. Скоро на улице показалась старая седая паучья обезьяна, она вышла из джунглей на южном берегу озера и направилась на север. Это был самец. Вдали от деревьев он очень нервничал, часто останавливался и поднимал голову, чтобы поглядеть на perros sarnosos - бродячих собак, бегавших по улице. Флако увидел его и рассмеялся.
- Ха! Никогда не видел, чтобы паучьи обезьяны так выходили их джунглей.
- Стрельба и люди в джунглях испугали его. Я вижу их теперь каждый вечер. Обычно одна-две, иногда целые стаи. И всегда идут на север.
- Возможно, этот старый седой самец умнее тебя и меня. Может, это знак, - сказал Фалко и нагнулся, чтобы подобрать камень. Он бросил его и попал обезьяне в грудь. - Уходи, иди в Коста-Рику, там кто-нибудь из тебя сделает хорошее жаркое!
Самец отскочил на несколько метров, схватившись за грудь, потом побежал по кругу и в конце концов пробежал мимо моего дома. Мне жаль было обезьяну.
- Не нужно было этого делать, - сказал я Флако. Флако гневно смотрел в землю, и я знал, что он думает об угрозе от колумбийцев с юга и от костариканцев с севера. Вскоре эти две страны вторгнутся к нам, попытаются заставить нас прекратить доступ к нашему каналу капиталистам.