- Зачем это ему стрелять? - строго спросила Наталья.
- Ну, утки полетят...
- Ах, утки! А уж я-то подумала...
- Не грабить же мы едем! Я его стрелять научу как следует. И буду платить.
Егор, услыхав про плату, подумал, что, пожалуй, стоит отпустить Ваську. Деньги ведь! Сколько ни трудись, а деньги нужны. Как всякий мужик, Егор ценил деньги и покупные вещи дороже своего труда.
- А тебе кто, Васька, шкуру порвал? - спросил Иван у мальчонки. Посмотри в речку на морду... Не на охоту ли ходили? Что, у дедушки лапа тяжелая?
Иван вместо "рука" говорил "лапа". Зубы у него - "клыки", кожа "шкура", ногти - "когти", рот - "пасть", лицо - "морда".
- Как, жена? Может, пусть едет, поглядит? - молвил Егор.
- Да уж не знаю, - ответила Наталья, но и Егор, и Васятка, и Иван по голосу ее услыхали, что она согласна.
"С Иваном-то надежно, - думала она. - Ваське давно хотелось побывать в далекой тайге. Ему ведь уже двенадцать лет, большой".
Егор не желал показать, что случай с медведем напугал его. Но все же в тайге - он знал - опасно. Хотя Иван зоркий, чуткий, тайгу знает, зимой без варежек на охоту ходит, ночью находит дорогу в лесу, а это даже гольды не все могут.
- Не бойся, Егор, - сказал Савоська. - Я присмотрю, и Васе будет хорошо...
Все знали, что Савоська добрый и любит детей.
- Сохачью шкуру возьми, - подымая палец, учил гольд мальчика. - Тебе про Невельского расскажу. Покажу место, где он был.
- Без сохачьей шкуры амурец не живет, - подтвердил Иван. - Обутки, постель, мешок, сумка, шапка - все сохатина да сохачий мех.
- А ружье? - спросил Егор.
- Ружья своего не бери. У нас ружья будут... Егор, а ты осенью хлеб продавал интендантству, еще не осталось ли? Давай хоть один куль или два. Я хочу с собой на Горюн взять русского хлеба. Там уж слух пронесся, что Егоркина мука слаще. Надо для пробы прихватить. Верно говорят: из-под березы земля хорошая, хлеб на ней родится более. И под новый урожай могу ссудить, - сказал Бердышов, - мука мне нужна.
Пошли в избу. Долго толковали.
Бердышов дал мужику двадцать рублей.
Егор велел сыну собираться.
- Пусть привыкает к тайге...
Илья Бормотов услыхал обо всем от мальчишек, пришел домой и сказал отцу:
- Тятя, нам денег надо?
- Что зря говорить! - ответил Пахом.
- Дядя Иван даст денег, нанимает людей лодки толкать на Горюн. Поди к нему.
- Пусть, пусть уж Илья сходит! - заговорил Тереха. - Иван, поди, деньги ладные даст. Он еще зимой сказывал. Если земля не уродит, хоть хлеба прикупим.
- Нишкни! - прикрикнул Пахом, но сам пошел к Бердышову.