- Сырое мясо кто ест, здоровей бывает, - как бы отозвался его мыслям Иван.
В котле забурлила белая накипь, там варилось мясо. Илье и Ваське дали хлеба и похлебки.
После завтрака началась работа. Товары выгружали на берег. Амурские гольды, приехавшие с Иваном, переносили их в свайный амбар Юкану, стоявший в тайге.
- Отсюда поеду на Эворон, - говорил Иван. - А тебе потом скажу, что с этим товаром делать. Пока храни его, тут много продуктов, водка есть.
Юкану все еще был сильно встревожен.
- А как я этот товар хранить буду? - спросил он Ивана. - Что, если Синдан спросит? Что я отвечу?
- Что скажешь? Да что есть, то и скажешь. Я тебе сказал зимой: "Не бойся!" - и сейчас скажу. А испугаешься - со мной, брат, теперь будут шутки плохи... Ты делай, что я велю! А то, знаешь, второй раз не прощу. Я ведь терплю, терплю, а чуть что, влеплю тебе пулю...
Иван ударил Юкану по сутулой спине так, что у того внутри все загудело.
Снизу пришла лодка. Приехал Савоська. Слезы катились по желтому тощему лицу старого гольда. Он кинулся к Юкану.
- Я в Ноан на дедушкину могилу пришел. Я тут родился, давно не был, хотел сюда поехать, на дедушкину могилу помолиться, - Савоська вдруг подскочил, ударил себя кулаком в грудь и воскликнул с отчаянием: - А торговец меня избил! Ударил кулаком по лицу. Выгнал из Ноана. На моей маленькой сестре ездит в нарте, как собаку ее запрягает! - Савоська ухватил за халат древнего старика Иренгену и стал яростно трясти его. - Ты самый старый Самар. Твой род обижают! А ты чего даром живешь? Заступайся! Заступайся! Или вот дам тебе по морде!
Кондонцы растерялись.
- Какой ты начальник рода? А? Ты что смотрел? - орал Савоська, переходя на русский.
Васька Диггар налил Савоське водки.
- Вот выпей и успокойся.
Савоська залпом выпил кружку.
- Я больной, слабый, рука болит, нога болит, - стал он жаловаться, а меня обижают!
Юкану вопросительно поглядывал на Ивана.
- Что теперь делать, как думаешь? - робко спросил он. - Я бы поехал в Ноан стрелять и Вана и Синдана, да оленей комар забивает. Надо стадо перегонять в гольцы.
Савоська кричал, ругал сородичей.
Иван понимал его, но молчал. "Савоське хочется возбудить в сородичах гордость, но не тут-то было! - думал он. - Очень уж горюнцы забиты. Какая у битого и голодного гордость!" Иван видел, что горюнцы ненавидят Синдана, но все терпят из-за мелочных выгод и страха. Он решил, что надо выручать Савоську, пока не дошло до ссоры.
- Ну, хватит спорить! - сказал Иван.
Он пошел к лодке, достал из-под бересты новое тульское ружье.