- Кета слабая, сразу засыпает.
"Однако, тысяча штук есть!" - думает Улугу.
- Ой, таймень, таймень!
- О, сом!
- На уху!
В неводе, среди спокойной реки как бы бушевала яростная буря.
- Наталья, на, вари, - кинул тайменя Улугу.
Бабы принялись пластать рыб ножами, мыть их в деревянных ведрах, солить на досках и укладывать в бочки.
- Ну, еще разок! - сказал Егор. - Теперь на юколу.
Его слушались беспрекословно. Он придумал эту артель, дал всем заработок, научил, как связать такой невод, что сразу тянет по тысяче рыбин и больше и кормит всю деревню и соседей.
Улугу, стоял на косе и вспоминал свое первое знакомство с Егором. Дул такой же ветер. "Только стога сена нет, и невод другой теперь..."
Приехал поп.
- Примите, сыны, и меня в артель.
Голоногий, лохматый и могучий, тянул он конец наравне с гольдами и мужиками.
- Тебе, батюшка, как прикажешь долю выдать, - полушутя спросил Егор, - рыбой или деньгами?
- Да, понятно, деньгами. По скольку у вас приходится? Ну, да в придачу бочку рыбы соленой. Вот новенькую-то.
- Это, батюшка, бочки-то не наши. Видишь, бочек у нас своих нет. Купец нам дал шестьдесят бочек со своей баржи, чтобы мы наловили и насолили. Бочки-то дороже рыбы.
- Ну уж, сын, мне-то уж одну бочку не пожалей. Вот новенькую-то...
- Пострел тебя возьми! - удивлялся дед. - Вот духовный-то!
- Ах вы, окаянные! Жалеть? А кто "аз, буки, веди" долбит отпрыскам-то вашим?
- Деньги просит? - потихоньку спросил Покпа, наклоняясь к уху Егора.
- Попробуй-ка не дай ему, - сказал Егор, когда поп уехал и увез бочку рыбы, - он тебе волосья вытеребит.
- Я думал, откажется, - сказал Силин.
- Ладно, пусть уж одну бочку возьмет. Скажем, что разбили.
- Артелью-то и попа прокормим, - согласился Тимоха.
- Обманывает, - сердился Покпа. - Че его кормить? Его и так есть, что кушать.
- Гольды артельное попу жалеют, а свое отдают, - сказал Тимоха.
- Рыба крупная нынче! - восклицает Наталья. Она с трудом поднимает за хвост серебристо-лиловую тучную кетину с багровыми пятнами на боках.
Под берегом широкие волнистые голые пески. Чернеет огнище от костра, торчат прутья. На корягах висят сети. К прутьям привязаны собаки. Гольды взяли их на откорм на рыбалку. Они держат псов вблизи русского селения на привязи. Свирепые охотничьи и нартовые псы чуть не загрызли однажды во время рыбалки корову в Уральском, приняв ее за лесного зверя. С тех пор установлен закон - вблизи русских деревень собак привязывать.
С веревками через плечо мимо артельного стана идут мылкинские соседи. Они тянут лодки с рыбой, босые, с трубками в зубах, бредут по пескам и по заводям. Слепой старик, коренастый, с черными ногами, не отстает, держится за веревку.