- До атамана мне.
- Сгинь!.. Занемог атаман. Сгинь, Давыдка.
- Фомка днище у бочки высадил. Помирает.
- Опился, дурень... Погодь, погодь. Ключи от погреба у атамана.
- Фомка замок сорвал. Шибко бражничал. Опосля к волчьей клети пошел, решетку поднял.
- Решетку?.. Сучий сын... Сдурел Фомка.
Одноух поднялся с лавки, пошатываясь, вышел из избы. Ватажник шел сзади, бубнил:
- Мясом волка дразнил, а тот из клети вымахнул - и на Фомку. В клочья изодрал, шею прокусил.
- Сучий сын! Нетто всю стаю выпустил?
- Не, цела стая... Вот он, ай как плох.
Фомка лежал на земле, часто дышал. Кровь бурлила из горла. Узнал есаула, слабо шевельнул рукой. Выдавил сипло, из последних сил:
- Помираю, Одноух... Без молитвы. Свечку за меня... Многих я невинных загубил. Помоли...
Судороги побежали по телу, ноги вытянулись. Застыл.
- Преставился... Атаману сказать?
- Не к спеху, Давыдка.
К вечеру разбойный стан заполнился шумом ватажников. Их встречал на крыльце Одноух.
- Велика ли добыча?
- Сто четей2 хлеба, семь бочонков меду, десять рублев да купчина в придачу, - отвечал разбойник Авдонька.
- Обозников всех привели?
- Никто не убег. Энтот вон шибко буянил, - ткнул пальцем в сторону чернокудрого молодца в цветном кафтане. - Троих саблей посек. Никак, сын боярский.
Глаза Одноуха сузились.
- Разденьте его. Нет ли при нем казны.
Боярского сына освободили от пут, сорвали кафтан и сапоги с серебряными подковами. Обшарили.
- Казны с собой не возит. Куды его, Ермила?
Ермила Одноух сгреб одежду, рукой махнул.
- В яму!
Боярского сына увели, а Ермила продолжал выпытывать:
- Подводы где оставили?
- На просеке.
- Хлеб-то не забыли прикрыть. Чу, дождь собирается.
- Под телеги упрятали. Чать, не впервой,
- Подорожную3 нашли?
- Нашли, Ермила. За пазухой держал.
- Давай сюда... И деньги, деньги не забудь.
Ватажник с неохотой протянул небольшой кожаный мешочек.
- Сполна отдал? Не утаил, Авдонька?
- Полушка к полушке.
- Чегой-то глаза у тебя бегают. Подь ко мне... Сымай сапог.
Авдонька замялся.
- Не срами перед ватагой, Ермила. Нешто позволю?
- Сымай! А ну, мужики, подсоби.
Подсобили. Одноух вытряхнул из сапога с десяток серебряных монет.
- Сучий сын! Артельну казну воровать?! В яму!
Ватажники навалились на Авдоньку и поволокли за сруб; тот упирался, кричал:
- То мои, Ермила, мои кровные! За что?
- Атаман будет суд вершить. Нишкни!
- Что с купцом и возницами, Ермила? - спросил Давыдка.
- В подклет. Сторожить накрепко.
Яма. Холодно, сыро, сеет дождь на голову. Боярский сын в одном исподнем, босиком, зябко повел плечами. Наверху показался ватажник, ткнул через решетку рогатиной.