… Одному он дал пять талантов, другому два, а третьему — один…
—Я использую свой дар, как могу, — без обиняков заявил я. — По крайней мере, в этом не вижу отличия от вас.
Он сморщил губы.
— Может быть… Когда-нибудь тебе придется рассказать, действительно придётся, что же это такое — быть Смотрителем.
— Да, сэр. — Разумеется, ему никогда не узнать об этом. Да, по правде говоря, лорд и сам не очень-то хочет услышать подробности.
— Если это всё?…
— Не совсем. — Его лицо слегка напряглось, как у человека, который вынужден сообщить неприятную новость. — Допустим, ты прав, считая, что сейчас мне незачем соваться на Солитэр. Но ведь кто-то должен туда отправиться хотя бы для того, чтобы официально уведомить их в том, что потихоньку бразды правления переходят в руки «Карильона». Самым подходящим человеком для такой миссии мне представляется Рэндон.
Было видно, что лорд Келси-Рамос ждал от меня возражений, но их не последовало. Сыну лорда Келси-Рамоса в его двадцать пять лет очень многому следовало бы поучиться в этой жизни. Но о том, как обходиться с людьми, своими ли, чужими, он знал в достаточной степени, чтобы выступить в роли умного посланца с визитом в побеждённую фирму.
— Полагаю, что вместе с ним вы пошлете и эксперта по финансовым вопросам? — поинтересовался я. — На тот случай, если возникнет необходимость взглянуть на их документы.
— Не беспокойся, я отправлю туда целую свору экспертов. Но где гарантия, что они не упустят уйму важных вещей. Поэтому-то я думаю, что и тебе следует туда отправиться.
Сделав очень осторожный, но достаточно глубокий вдох, в ту же секунду я почувствовал, как заколотилось сердце.
— Сэр, если вы не изменили своего мнения…
— Изменил, — резко ответил лорд Келси-Рамос. — И, боюсь, вынужден настоять на этом. Я хочу, чтобы ты был там рядом с Рэндоном. — И продолжил, чуть помедлив. — Понимаю, что история с «Пультом Мертвеца» тебя беспокоит, но уверен, что ты там сможешь организовать всё, как надо.
Солитэр… И «Пульт Мертвеца»… У меня с языка чуть не сорвалось «нет», но цена показалась слишком высокой. Я раскрыл рот, чтобы сказать это вслух, услышал тихий внутренний голос, напомнивший, кто на кого работает и почему, и духа противоречия, сидящего во мне, как не бывало: исчез, испарился неизвестно куда.