А если правде в глаза посмотреть, то эмиграция никому не нравится, все это - выдумки правительства, до добра страну не доведет. "Вот Риту взять она считается немкой, - Ганс обиженно вспомнил мысль, которую он обдумывал несколько месяцев. - Но ведь она не настоящая немка и говорит с акцентом - а как быстро немецкий паспорт получила!" Гансу надоело слушать эту турецкую речь, а сосиски он доел. Он заплатил и отправился в сторону автобана.
Через полчаса он обогнал машину, водитель стоял рядом и, отвернувшись от дороги, писал на обочине. Через пару километров - второй. Ганс подумал, что и ему надо, остановил машину и занялся делом, слегка отвернувшись от потока машин. Это было вовремя, потому что скоро он влетел в обширную пробку и проторчал в ней час двадцать. Нервно поглядывая на часы, Ганс вспомнил, как один жилец, вернувшись из отпуска, ругал пробки на немецких автобанах. Ганс тогда сказал: "У ремонтников - свой порядок". А тот знай заладил: "Порядок один - обеспечь свободный проезд!" Ганс сразу увидел, что тот понять не может всех деталей, и не ответил ему. Он давно заметил, что у иностранцев все какое-то облегченное, что ли... Они до самого нутра дела дойти не могут. Он даже спорить не стал с этим жильцом, потому что объяснить это нельзя, но каждый немец без слов понимает: во всяком деле есть особый порядок, его только надо знать. И дневной ремонт на автобане - часть какого-то плана, от этих иностранцев скрытого. Надо все точно в своей голове строить, как леса строительные красиво стоят. Даже если на них дом не насажен, все равно уже в них самих все имеется. А голова иностранца... это то, о чем даже думать не хочется...
Пробка подвинулась к автозаправке, где Ганс решил переждать, а заодно выпить кофе, не теряя напрасно времени, а еще через час он проскочил мимо дорожного знака: голубой круг со звездочками - так он познакомился с бельгийской границей. Здесь дорога переменилась. На покрытии больше не появлялись заплаты, линии не были заужены и перекрашены, а главное, повороты на шоссе были так длинны и мягки, что Ганс почувствовал: на этих зигзагах он, скорее всего, не вылетит в придорожные кусты. Он отмяк, и последний час пути прошел незаметно. Уже вечером, дома, Ганс вспомнил, что ни разу не заблудился в этом совсем чужом ему государстве. "В общем, у них там тоже неплохие дороги", - решил он.
На бельгийской стороне было разбросано много деревень. В одних жили только французы, в других только фламандцы, ближе к немецкой земле гнездились немецкие поселения. Все знаки в этом районе были на трех языках, но если дорога вела во французскую деревню, фламандские и немецкие надписи на указателе были замазаны краской из баллончика, и наоборот.