Незадолго до начала войны я был назначен командиром танковой дивизии, входившей в 9-й механизированный корпус генерал-майора Рокоссовского, - до этого командовал бригадой легких танков. Базировались: Шепетовка, Славута, Изяславль. Штаб - Шепетовка.
Когда познакомился со штатным расписанием - был потрясен до глубины души: ведь, если все это перенести с бумаги на поле, получится величайшая силища - 10 500 человек, вооруженных до зубов самой современной техникой.
Дивизия должна была иметь 375 танков - два танковых полка, мотострелковый, и артиллерийский полки и обеспечивающие подразделения. Но... технику эту нам обещали дать в июле. А пока что люди учились, используя легкие машины - БТ-2, БТ-5, БТ-7{2}.
И все же с первых же дней войны наши танковые войска проявили себя как грозная боевая сила, нанося контрудары по превосходящим силам противника. Наши танкисты сражались с величайшим героизмом и самоотверженностью.
На беду, весной я серьезно заболел. Меня оперировали в Киевском военном госпитале - на Печерске. И вот представьте себе такое: рано утром просыпаюсь от грохота зениток. Решил: учение ПВО. Вдруг входят нянечки с нарезанными полосками бумаги, начинают заклеивать окна крест-накрест. "Зачем?" - "Так велели..." Тут прибегает врач, мой друг, и шепчет: "Михаил Ефимович! Киев бомбили". - "Кто?" - "Немцы"... У меня температура 38 градусов, слабость. Все равно к чертям лечение, немедленно в дивизию!
Оделся, поехал в штаб округа. Узнал, что корпус в соответствии с мобилизационным предписанием уже выступил вперед на Ровно, Луцк, Ковель. Помчался догонять своих...
Основные силы моей дивизии уже дрались с немцами. Помните лаконичные сообщения Совинформбюро:
"На Луцком направлении в течение дня развернулось танковое сражение, в котором участвует до 4000 танков с обеих сторон. Танковое сражение продолжается"{3}.
Ну вот в этом сражении участвовала и моя 20-я дивизия с тридцатью учебными танчишками. Но дрались наши люди отчаянно: каждый наш танк, хоть и учебный, разбил от трех до девяти немецких. А потом... Потом сражались как пехотинцы: стреляли из винтовок, у кого они были, дрались лопатами, гаечными ключами, ломами. И еще была у нас артиллерия, чудесная наша артиллерия. Какой ужас она наводила на фашистов!..
Я разыскал дивизию в районе Клевань, на так называемой старой границе. Здесь продолжались тяжелые бои. Обстановка сильно осложнялась: пока наш корпус двигался к Ковелю, гитлеровские войска наступали по параллельным дорогам на восток - они шли на Новоград-Волынский, Житомир, Киев. Дальнейшее продвижение вперед было опасно и, по сути дела, бессмысленно. Поэтому Рокоссовский отдал приказ: повернуть обратно, чтобы не оказаться отрезанными. К этому моменту Новоград-Волынский уже был с ходу захвачен гитлеровцами, и нам пришлось его отвоевывать. Фашистов выбили из города, но общая обстановка становилась все более грозной.