Я приготовился проиграть - в таких вещах мне обычно не везет. Бросили монету, и я глазам не поверил: еду! Ура!
ТЕТРАДЬ ПЯТАЯ
ЗАПИСЬ 1
- У тебя, Василь, уже есть опыт обращения с этой таратайкой, тебе и карты в руки! - почтительно сказал президент фирмы, заталкивая в лодку топор, ружье, лопаты и тощий рюкзак с харчами. - Только, умоляю, не гони, не дай бог обломать винт или что-нибудь в этом роде. Как еще Павел нам доверил!
- Народ здесь отличный, что и говорить, - ответил я, запуская двигатель, - с себя снимут и отдадут, коли надо.
Члены фирмы, собравшись на берегу, наперебой давали разные советы.
- Ну, ни пуха ни пера!
- К черту, к черту! - Прогрев движок на малых оборотах, я резко повернул рукоятку газа, и катер лихо прыгнул вперед. Погнали!
На полной скорости, спугнув зазевавшуюся ондатру и показывая класс вождения, мы взяли первый поворот, обогнув обжитый нами холм. Слева промелькнула шатровая церковь с отливающими серебром маленькими главками и перекрытыми "бочками"-пристройками. Здесь малослободское кладбище, изрядно запущенное, но очень живописное. Наряду с краснофанерными современными обелисками, там было множество деревянных, безо всякой планировки поставленных крестов и даже остатки старинных северных срубов.
Справа и спереди, светя почти нам в лицо, поднималось ослепительно яркое солнце. Небо было такого пронзительно голубого цвета, который я увидел, наверное, впервые. Ни пыли, ни водяных паров - это был воздух как таковой, без всяких примесей, и от этого потоки солнечного света, которые затопили землю, казалось, все красили в голубой цвет: и траву, и сосны, и песок, и пенные "усы" нашего резвого катера. Это было удивительное голубое утро.
Я постепенно все круче и круче забирал рукоятку газа. Наш катер уже не плыл, а летел по гребням мелких волн, и тонкое пластиковое днище глухо гудело от их ударов.
Андрей укоризненно покосился: впереди был крутой, почти под прямым углом, поворот. Я сбросил газ почти вовремя и на пределе, но взял поворот. Пашкин самодельный катер - посудина коротенькая, но широкая. Он не склонен к опрокидыванию при разворотах на скорости, но его, как блин, довольно сильно заносит.
Мы прошли нормально, хотя и самым берегом, и я облегченно вздохнул. Не сели, и то ладно! Ну, что делать, если я неисправим: я не могу долго делать одно и то же, сосредоточиться на чем-нибудь практическом, меня тянет вечно в облака. Воспаряю, так сказать, на крыльях мечты. Нет, надо как-то научиться бороться с проклятой рассеянностью, особенно когда находишься при исполнении.