- ..Под вечер зайди ко мне в кабинет. Доложишь, что удастся собрать по мужу Рогожиной. Завтра, - торопливо выдавал план действий Ветров, отправишься в Москву, расскажешь, сам знаешь кому, что у нас стряслось. Успокоишь - бабки будем выплачивать как положено, как при Хрунцалове, без перебоев!
Баранов напрягся:
- Московские друзья Петра Васильевича мне неизвестны. Я же так, на подхвате...
Ветров, поколебавшись секунду, поманил следователя пальцем. Почти прикасаясь губами к его уху, он прошептал фамилию скороговоркой, проглатывая буквы. Но повторять не пришлось.
По отвисшей челюсти Баранова подполковник догадался - сказанное понято.
Едва ворочая языком, Марк Игнатьевич вымолвил:
- Неужели сам берет?
- Только давай! - довольный произведенным эффектом, воскликнул подполковник.
- Обалдеть! - выдохнул следователь, зажмурив глаза, как будто их ослепило яркое солнце.
Ветров тихо предостерег:
- Ты, Марк, язык за зубами держи...
- Ясное дело!
- Это фигура политическая! - Григорий Константинович осторожно потрогал собственную шею. - Подставим его - нам головы не сносить! Он отмоется, а нас слопают со всеми потрохами.
Следователь кивал, ловя каждое слово, произнесенное Ветровым. Фамилия высокого покровителя покойного Хрунцалова не сходила со страниц центральных газет, не было дня, чтобы его вечно озабоченное лицо не промелькнуло в выпуске новостей, в репортажах из Государственной думы, с правительственных пресс-конференций.
Баранов раньше догадывался - у мэра есть "крыша" в Москве, его бизнес опекает кто-то весьма могущественный, имеющий влияние и причастный к государственным делам. Но чтобы... Даже в мыслях Марк Игнатьевич не смел повторить фамилию.
- Мы наличкой платим? - робко поинтересовался Баранов, тут же поняв, что сморозил несусветную глупость.
Подполковник покровительственно усмехнулся.
- Угу! Тачкой "капусту" привозим. Просто к парадному подъезду. Нате! Забирайте! - он всхрапнул, точно застоявшийся жеребец. - Марк! Ты идиота на освидетельствование повезешь, попроси психиатров, чтобы тебя проверили. На глазах глупеешь! - Григорий Константинович стал серьезным. - Все! Слишком много вопросов для одного утра. Вечером расслабимся, выйдем из стресса, тогда потолкуем. Ты сосредоточься на дебиле и муже Рогожиной. Постарайся обстряпать дело. Я проверю бумаги Хрунцалова, повспоминаю, кто в контры с ним вошел. Конкуренты Петра Васильевича завалили, козлу понятно... Но кто?
Он ведь делился, умел отмазываться! - цедил Ветров, пересыпая речь словечками из блатного жаргона. - Ничего, найдем скотов, по своим каналам выйдем на заказчика! Вот тогда, Марк, придется руки красной водичкой попачкать, - верхняя губа подполковника приподнялась, обнажая ряд ровных белоснежных зубов. - Миром, чувствую, нам не разойтись! - продолжал по-волчьи скалиться Григорий Константинович. - Положили падлы глаз на хозяйство Петра Васильевича, но мы без боя его не отдадим, - желваки заходили по скулам подполковника. - Вперед, Марк, пора действовать! отрывисто пролаял он, подталкивая следователя к двери.