Виктория тоже улыбнулась, но улыбнулась мужу, предчувствуя его успех.
- Вы сейчас услышите, - Филипп нагнулся к Стасу, - что может вытворьят русская балалайка.
Жак пристроился на стуле, закинул ногу на ногу и согнул руку в запястье. Балалайка казалась маловатой для его длинных худых рук, но он обнимал ее, как младенца. Первая трель раздалась совсем неожиданно, она была долгой, чистой, Жак заиграл Свиридова.
"Боже, что он делает со мной!" - подумал Стас, покрываясь мурашками. Это была обычная реакция его организма на соприкосновение с талантом. "...Но откуда?!"
Девочки слушали игру отца, как слушают любимый урок в школе. Лидвина, из которой должна была выйти вскоре настоящая красавица, с длинными светлыми волосами, прореженными совсем белесыми прядями, улыбалась. Наверное, она обожала отца.
Через некоторое время, когда все уже вошли в сказочные ворота истинной музыки, разбрелись по звучащему то шумно, то тихо, баюкающему саду, раздался телефонный звонок.
Виктория поднялась и ушла в другую комнату, к телефону и, поприветствовав звонящего, надолго замолчала, только слушала. Якоб положил руки на балалайку, вены на кистях его вздулись, казалось это слепки с кистей какого-то гениального скрипача, так белы и совершенны были их формы.
Из комнаты донеслось несколько громких воскликов Виктории. Она всегда говорила громко и уверенно.
- Езус Мария! Да живите еще сто лет! О чем вы думаете!
Она обернулась и позвала жестом мужа, сказав в трубку:
- Ну, как же так! Ведь вы заплатили за нее целое состояние! Я не могу...
- Что там, Вика? Кто это?
Она прикрыла трубку рукой и объяснила шепотом по-русски, невероятно возбужденная и краснеющая от напряжения:
- Это баронесса Ильма, она хочет вернуть нам "Музыку".
Жак поднял брови. Дрогнув плечом, спросил только:
- Что ей не нравится? Они стали по ночам сходить с полотна?
- Дорогая Ильма, госпожа баронесса, - продолжила уговоры Виктория, - Я не понимаю, если она вам так нравится, зачем же лишать себя удовольствия. Может быть, вы неправильно поняли этот ваш голос предков.
Поскольку Виктория говорила на фламандском, Стас уже давно перестал вслушиваться, осторожно взял балалайку и пытался подобрать аккорды.
Потом он тихонько, фоном, запел "На солнечной поляночке", подыгрывая себе на гитаре. Филипп не взялся переводить ему сумбурные реплики Вики, но то и дело посматривал на нее и Якоба, Стасу показалось, он был в курсе вопроса.
- Мы едем завтра утром к баронессе Ильме за моей картиной, - заявила Виктория, вернувшись в гостиную и встав посреди нее. - Это какая-то невероятная женщина! Она собралась умирать!