Лагерь был женским, и девушки, для которых жизнь закончилась перед воротами лагеря "Фогельгезам" в основном прибыли из России. Правда, в отдельных бараках жили француженки, голландки и прочая второсортная европейская шваль.
Правда, и среди них встречались аппетитные самки. Одна, очень юная, с каштановыми волосами, была особенно желанной, потому что казалась самой неискушенной и незащищенной. Фельдфебель Эрих Тоггард, любимчик полковника, искренне верил, что осчастливит любую женщину, которой ему удастся помочь, за очень небольшую кратковременную услугу.
Машина остановилась взвизгнув тормозами. Хвост пыли всю дорогу летел за машиной, наконец догнал ее, застилая видимость. Левая угловая вышка давно сообщила о приближении хозяина. В лагере начали наводить порядок.
Прежде всего дежурные по казармам пробежали по длинным деревянным коридорам, стуча в комнаты офицерского состава. Оттуда быстро выбежали несколько девушек, которых те же дежурные развели по баракам. Офицеры, одергивая форму, высыпали встречать шефа, что только выдавало в них готовность загладить некую вину .
Офицеры любили полковника. Вернее, им нравился сам факт того, что именно этот недотепа ими руководит. Это был человек неприспособленный к руководству, потому что не умел контролировать подчиненных, не догадывался на чем его могут надуть, не предполагал, где он бывает смешон, где ненавистен. Он просто не чувствовал таких тонких материй. Он мог наорать, мог поднять руку на подчиненного, он мог бросить, отворачиваясь: "Расстрелять!". Он всегда отворачивался, когда отдавал этот приказ. Но чаще ему приходилось списывать человеческие единицы, после таких вот выстрелов, которые он слышал сегодня на пляже, в Торгау.
- Что тут происходит? - многозначительно спросил Тоггард, вылезая из машины и огибая ее, чтобы открыть дверцу командиру.
Черты его лица были весьма правильными, отточенными, без единого изъяна, и поэтому казалось, что он не то чтобы некрасив, но неинтересен внешне; как говорила Роза, без изюминки.
Открыв дверцу и встав за ней, Поппер посмотрел поверх машины, предупреждая взглядом своего приятеля подполковника Бродзена, остававшегося сегодня за главного, что он кое-чем встревожен.
- Ну, ну, ну, - нетерпеливо поторопил штандартенфюрер, - вам был задан вопрос.
- Никаких происшествий, штандартенфюрер, - ответил Бродзен, - все спокойно. Звонили из управления снабжения. Машина с провиантом будет не завтра, а в среду. Вот - все.
- Где-то стреляли. Никаких происшествий?! Стре-ля-ли, - произнес он по слогам, - Я - слышал. А вы - нет?