– Так! – радостно проговорил идущий впереди мужчина, прижимая к животу портфель. – Налицо нецелевое использование! – Он отпихнул Катю в сторону, ворвался в комнату и обвел ее орлиным взглядом. – Имеет место диван, на диване разложенная постель! И еще раскладушка! И стол обеденный! Со следами пищевых остатков и грязной посуды! В то же время никаких картин или скульптур не наблюдается! И вообще никаких следов творческого процесса! Мало того, – мужчина громко принюхался, – ощущается сильный запах спиртных напитков, и под кроватью большое количество пустой стеклотары! Будем составлять протокол! Вам помещение предоставлено городом в качестве творческой мастерской, чтобы вы в нем, извиняюсь, творили, а вы вместо этого что? Вы вместо этого тут проживаете и, извиняюсь за выражение, распиваете спиртные напитки!
– Клевета! – воскликнул Всеволод, – Я здесь именно занимаюсь творчеством! А диван – это чтобы можно было отдохнуть в процессе! Я имею право отдохнуть посреди рабочего дня? И стол! Вы вот обедаете в середине рабочего дня?
– Я обедаю в учреждении общественного питания! В положенный мне обеденный перерыв! А отдыхать посреди рабочего дня в горизонтальном положении не положено!
– А я не могу обедать в этих ваших учреждениях общественного отравления! У меня от столовской еды несварение желудка! И вообще я творческий работник, у меня спеси… специ… специфические условия труда!
– А где следы вашей творческой деятельности? Вы вот конкретно кто – живописец или этот… скульптор? Если живописец, так должны быть в наличии картины, а если скульптор – тогда статуи и памятники заслуженным людям! Где это все?
– А я художник-концет… концерт… концептуалист! – Всеволод с трудом выговорил сложное слово и с гордостью оглядел присутствующих. – Я создаю не картину, а концепт!
– Тогда предъявите комиссии этот ваш контрацепт! – выпалила дама, разжав свои узкие губы.
Концепт нельзя предъявить человеку, далекому от искусства! – обиженно ответил Всеволод. – Он у меня здесь! – И он выразительно постучал себя кулаком по лбу.
– Знаю я, что у вас там, – возразил председатель комиссии, расстегивая портфель. – Короче, будем составлять протокол, раз никаких картин и статуй нету!
– Эх, Катерина, что же ты устроила, – горестно проговорил Сева, когда за членами комиссии закрылась дверь и в мастерской наступила относительная тишина. – Эх, Дронова… тоже, вроде, творческий человек, а совершенно никакого в тебе понимания! Теперь ведь мастерскую непременно отберут…
– Сева, ты меня извини, – оправдывалась Катя, выкладывая на стол фрукты. – Мне же ведь твоя жена сказала, что ты болеешь… Ну я и решила тебя проведать, лекарства, витамины, то да се… мало ли, ты тут лежишь в горячке, а тебе и стакан воды никто не принесет. ..