— А какая разница? Где живем, там и дом. Все мое при мне. — Она нарочито по-хозяйски обняла Аллора за плечи. Тот взъерошил ей волосы. Мелькор невольно улыбнулся — привычно осторожно:
— Вот и замечательно. Валинор действительно может быть хорош — если ко двору прийтись.
— Именно. Вот и общаемся потихоньку. У Ирмо с Эстэ часто бываем, Мелиан там опять же. Ну и в Ильмарин наведываемся.
— В Ильмарин? Вы туда вхожи?
— С тех пор как посетили первый раз, а что?
— Ничего. — Мелькор покосился на Гортхауэра, всем своим видом показывающего: «Я же говорил — придворный лизоблюд!»
Эльдин одарила призрачного майа таким ласковым взглядом, что, не будь тот уже развоплощен, ему бы ничего не осталось сделать, кроме как провалиться сквозь землю.
— Не вижу в этом ничего странного, — вскинул брови Аллор. — Впрочем, Намо тоже насупился сначала, но потом успокоился. А Манвэ у нас был, когда Нуменорэ поминали.
— Там?!
— А где еще? Мы же там живем.
— С чего бы это он вот так зашел?
— Узнать что-то хотел или просто полюбопытствовал, почему бы и нет?
— Вполне в его духе. Ну и?..
— Ну и все. Мы с Эльди Нуменорэ поминали, я уже хорошенький был — поистине, Валмар мне очень Армэнелос напоминает, — накрыло…
Аллор нахмурился. Гортхауэр переместился за плечо Учителя.
— Они с Намо и попали под горячую руку: высказал я все, что по этому поводу думаю, — закончил майа.
— И?.. — На лице Мелькора читалось недоумение. Этот сумасшедший наговорил всякого самому Манвэ? Его бешеному, нетерпимому братцу?
— И… выпили за изгнанников.
— Да, изгнанники — все, — повторил он, заметив замешательство Валы. — Сам посуди: творили, воевали, пригрели в кои веки народ, а они на вас же: завоюем, выгоним, бессмертие отберем. Я что, не помню, как Ар-Фаразон по пьяни орал, мол, добром не отдадут, так нуме-норских плетей отведают… Тут на все плюнуть захочется. Воззвали с горя к Творцу, а Он и откликнулся — даже Манвэ, Единого лучше других знавший и понимавший, такого вообразить не мог… Так что попили-попели, утраченный дом помянули…
— Манвэ хорошую песню спел… — вздохнула Эльдин.
— Какую?
Майар на пару припомнили слова — лицо Мелькора застыло, рука судорожно сжалась.
— Где он ее взял? — глухо проговорил Вала.
— Кажется, это его… — прошептала Эльдин.
— Только ты этого не слышал, мы ничего не говорили, — неожиданно жестко сказал Аллор.
— Кому мне рассказывать? — невесело усмехнулся Мелькор.
— Неважно. Мы в Валмаре никому не скажем — он это знает, и ты — никому…
Мелькор ощутил — это не страх перед Королем Мира, что-то другое. Сочувствие? Оберегают, как глубоко личную тайну. Отчего бы?