— Аллор! — Голос вновь звал, отвлекая от воспоминаний. «Зачем я ему понадобился? Еще раз услышать, что он обо мне думает? Что встал на сторону Света? Так, похоже, подумают и в Валмаре». И правильно, кому какое дело до того, что наплевать ему было на Свет и Тьму, что сломан, что ничего уже не хотел, только уйти — хоть в небытие. И слабая надежда была — вдруг ждет еще? Теперь уже все. Не вырваться. Попал из не-жизни в не-смерть…
— Аллор, ты слышишь? — Зов был почти отчаянным. Ну что еще ему надо? — Сомнений в том, кому принадлежал голос, уже не осталось.
— Да, слышу.
— Это я, Гортхауэр…
— Слышу.
— Где ты?
— Песни в хоре ваниар распеваю, разумеется. А как ты думаешь?
— Я не думаю, я догадываюсь — в Мандосе?
— Проницательно. Сам догадался?
— Почти. Но я не думал…
— Не думал… Что же, ты добился цели — уничтожил во мне человека настолько, что я все еще здесь. Можешь радоваться — свободы я не достиг. Доволен?
— Да я не за тем тебя звал, чтобы злорадствовать.
— Ах, не за тем? А зачем, позволь поинтересоваться? Тебя разве не тошнит от бесед с предателем?
— Развоплощенных не тошнит.
— А-а-а… Ну тогда продолжим.
— Аллор, я, на самом деле… Я во многом был не прав, но я изменился…
— О, конечно…
— Ты же не знаешь, каким я был когда-то, в Предначальную эпоху…
— Добрым и наивным.
— Тебе бы только издеваться…
— А что еще делать? Я же ничтожество.
— …Неженка, сволочь нуменорская, майарский ублюдок и так далее — да, я так говорил и думал…
— Почему в прошедшем времени? Все правильно, так и есть.
— Ну я много чего сказал и сделал, кое-что зря, наверное…
— Так ты дотянулся до меня, чтобы порассуждать о ходе истории?
— Нет, просто… коль скоро это удалось…
— То?
— Ну вкратце — прости за это…
— За что?
— За нее… И за всю эту историю…
— Я же сказал, что прощаю. Поделом мне — при чем тут ты? Разве можно ненавидеть погоду или дерево, придавившее тебя насмерть? Не стой под грузом…
— Спасибо, снизошел…
— Чего ты хочешь наконец?!
— Уже ничего. Учитель хотел поговорить с тобой…
— Учитель…Тебя мне мало…
— Ты его не знаешь! Он… Я тебе еще тогда о нем рассказывал.
— Не только мне. Может, Ар-Фаразон тебя лучше понял?
— Ох…
— Что? Что-то не так было?
— Ты ничего не знаешь — ведь кроме моих рассказов, ныне для тебя ценности не представляющих, ты только с Книгой Судеб да с «Сильмариллионом» знаком….
— Я знаю несколько больше, чем ты думаешь.
— То есть?
— Неважно. Что же могло вызвать интерес Властелина Тьмы к моей скромной личности? Чем обязан? Ты ему не все рассказал?
— Он рассказал немало, и еще больше я узнал… м-м… непосредственно… — Это был другой голос, низковатый, глубокий, хотя и слабый.