— Что там происходит? Почему они все столпились? Ты что-то выяснил?
— Их просто не пускают.
— Что? Как это — не пускают? Кто? Тирзэ смущенно опустил глаза:
— Насколько я понял и увидел, это коллеги Аллора, а с ними — помнишь ее? — Эльдин, ну та девушка, которая около трех тысяч лет назад все пыталась остаться? Ты еще утешал ее.
— Да ты что? Она умудрилась там где-то зацепиться? И что она делает в компании назгулов?
— Сам и расспроси — думаю, это лишь тебе под силу.
— Посмотрим.
Намо, сосредоточившись, попробовал выглянуть наружу — в окружающую Пустоту. Собственно, со дня сотворения Арды он не пытался высовываться — как-то не тянуло. Потом, увлеченный рассказами Мелькора о Тьме, находящейся за Пустотой, собрался выйти — Пустота оглушила и ослепила, все это сопровождалось неизвестно откуда взявшейся головной болью, — Намо решил не испытывать судьбу и… терпение Творца. А что делать теперь? — он разглядел черных призраков, наглухо загородивших путь всем уходящим, и девчонку с ними — действительно, ту самую.
Намо шагнул за черту. Призраки сторонились его пути, и только нарушители спокойствия остались неподвижны.
— Что вам здесь нужно? Молчание в ответ.
— Вы знаете, кто я?
— Да. Ты — Намо, Владыка Судеб.
— В таком случае потрудитесь объяснить, что вы тут делаете и почему не даете людям спокойно уйти?
— Мы бы зашли внутрь и никому не мешали, но вот что-то не получается. Прикажешь ждать под дверью?
— Как вы вообще умудрились сюда попасть?
— Как-то вот вышло — наверное, очень захотели.
— А сейчас чего хотите? — Намо начал забавлять этот разговор.
— Владыке угодно продолжать разговор, стоя на пороге? — поинтересовалась девушка.
— Я бы пригласил войти, да вот получится ли?
— Мы тихонько, никто и не заметит. — Девчонка скроила жалобную физиономию, вызвавшую у Намо невольную улыбку.
— И сразу же уйдем, — добавил призрак в стальной короне.
Намо задумался. Поди отдели, кто — за дверью, кто — до, а кто стоит на Пороге. Вполне можно впустить. Впрочем, за это по головке не погладят… «Опять боюсь, как бы чего не вышло». А что делать со смутным предвидением, не отпускавшим его с тех пор? Может быть, судьба Арды зависит от его решения: оставить все как есть или отважиться на что-то новое, неизведанное, что-то поменять? Дважды он уже проголосовал за стабильность и внешний покой — так или иначе, побоялся высказаться — ну и что, легче стало? Или Равновесие в том, что кому-то не удалось уйти, а теперь кому-то удастся вернуться?
Надо попробовать. Он подошел к ним вплотную, протянул руку девушке:
— Пойдем. Я попробую вас впустить.