Плечом к плечу мы влетели в замковый двор и, спешившись, бросились в замок. Все те же слуги и придворные встречали нас у дверей и у лестницы. Конюхи брали под уздцы наших лошадей и с поклоном уводили их в стойла. Маленький и худой, словно хищная птица, Раймон вертел головой, силясь разглядеть знаки произошедшей катастрофы. Наконец, навстречу к нему в голубом с белым платье и конусообразном головном уборе с вуалью спустилась сама графиня. Я заметил, что голубые глаза мадонны Констанции были красны от слез. Она что-то шепнула Раймону, и вместе они устремились в замок.
Я, как дурак, остался на крыльце, не зная, что предпринять.
Как выяснилось позже, во время нашего отсутствия в замке произошло следующее: уже неделю как Романе следил за своей сестрой Аделаидой, в опочивальню которой начал наведываться юный трубадур Тибо из замка Лавор. Подкупив служанку, Романе выяснил, что любовник сестры воспользуется отсутствием графа и навестит Аделаиду в определенный час. Знаком же свидания послужит шарф, прикрепленный на решетку окна.
Романе знал имена всех рыцарей, пажей и слуг, участвующих в охоте. Имени любовника Аделаиды среди них не было. Романе послал человека проследить, появится ли в окне шарф. И шарф появился. После этого у Романе не оставалось уже никаких сомнений в вероломстве сестры, и он решил разобраться с этим делом по-своему.
Он подкараулил несчастного трубадура, спешащего на свидание со своей возлюбленной, и прирезал его в одном из коридоров замка. Сам ли он совершил этот безжалостный поступок или при помощи своих дружков, я так и не выяснил. Пьяный Раймон хвастал, что сей подвиг совершил в одиночку. Но я больше склоняюсь к тому, что в гнусном деле участвовали все прихлебатели наследника.
После этого Романе завернулся по самые глаза в плащ покойника, нацепил на голову его берет и отправился в комнату Аделаиды. В ожидании любовника девушка прилегла и, должно быть, заснула, потому что не слышала шагов Романе и проснулась лишь, когда ощутила, как кто-то приблизился к ее ложу.
– Тибо, любимый, – прошептала не подозревающая о подмене Аделаида и тут же оказалась в горячих объятиях молодого человека. Не сразу разобрав, что произошло, Аделаида была притиснута к постели, незнакомые и одновременно с тем знакомые руки сжимали ее юные груди, губы покрывали шею и щеки страстными поцелуями. Собравшись с силами, Аделаида оттолкнула набросившегося на нее человека, узнав в нем брата, и тут же тот ударил ее по лицу.
– Тибо, любимый! – передразнил Раймон. – Так значит ты, проклятая шлюха, решила позорить наш род, спутавшись с простолюдином? С человеком подлого происхождения? С незаконнорожденным сыном козла и гиены? – Он снова ударил сестру и тут же обнял ее, осыпая ее тело поцелуями и проклятиями. – Почему ты вырываешься из моих объятий, разве не хочешь подарить мне братский поцелуй, как это принято во всем христианском мире? Подчинись, или я расскажу все отцу, ославлю тебя на весь белый свет, так что ты не сможешь выйти замуж ни за кого, кроме проклятого прокаженного!