Полчаса она пыталась донести до сознания почтальона, что ей нужно. Он был то ли тупой, то ли ему нравилось над ней смеяться, но соображение у него притормаживало, и Темперанс еле добилась от почтальона ответа на вопрос, в каком направлении ехать.
Ухмыляясь, почтальон добавил, что ей лучше остаться в Мидлее на ночь и выезжать с утра. Темперанс спросила о ближайшей гостинице и снова услышала громкий смех.
– Около пятидесяти миль по дороге в обратном направлении!
– Может, на ночь у меня останетесь? – предложил один из мужчин.
– Или у меня! – сказал другой. Темперанс выпрямилась. Не упасть от усталости ей не позволяла лишь гордость. Если она останется на ночь в Мидлее, ей придется забаррикадировать дверь дома.
– До замка четыре мили, – сказал почтальон, – но для такой очаровательной американочки, как вы, идти по этой дороге слишком тяжело. Вы должны остаться со мной и моей хозяйкой.
Вероятно, Темперанс стоило принять его предложение, но в его глазах горел огонек, говоривший, что нужно бежать отсюда как можно скорее. Интересно, была ли у него жена вообще?
Четыре мили под дождем... Но выхода не оставалось. Темперанс взяла маленький кожаный чемоданчик и оставила на станции свои сундуки.
Так она оказалась по икры в грязи на дороге в замок лорда Маккэрна. Она собиралась высказать ему все, что о нем думает. Может быть, для него она просто экономка, но даже экономки заслуживают роскоши доставки на колесах.
Темперанс не видела часов под тяжелым макинтошем, но была уверена, что уже, по крайней мере, полночь, когда, наконец, увидела впереди свет. С каждым шагом он становился ближе. Сквозь бесконечный дождь и грязь этот единственный тусклый огонек был самым желанным для нее в жизни.
Она выдохлась, из последних сил вытаскивая ноги из хлюпающей грязи, и попыталась сделать последний рывок вперед. Может, этот свет – большой огонь, потрескивающий в открытом очаге. И рядом стоит стол, на котором миска с теплым супом. И хлеб с маслом. И молоко прямо из-под коровы.
Темперанс слышала урчание в животе, перекрывающее шум дождя и плеск грязи. Ей хотелось рухнуть лицом в грязь и лежать так до тех пор, пока кто-нибудь не найдет ее здесь – живую или мертвую. Ей сейчас было все равно, что с ней случится.
– Держись, – громко произнесла она, – подумай о чем-нибудь хорошем!
Вспомнив о Нью-Йорке, Темперанс смогла сделать еще один шаг вперед. Перед ней была дверь с тяжелой медной колотушкой. Одеревеневшими от холода пальцами она сумела только зацепиться за кольцо – обхватить его не было сил.
Кое-как ей удалось поднять кольцо и отпустить. Один, два, три раза... Она подождала. Ничего. Монотонно стучал дождь, но из-за двери, кажется, не доносилось ни звука.