Они сидели на солнышке возле маленькой пещеры.
– Что вы за женщина – не можете просто наслаждаться таким днем!
– А почему у вас испортилось настроение? – парировала она. – Не хватает регулярных визитов к Грейс?
– Кто вам сказал, что они были регулярными? Вы со своей инквизицией любого мужчину лишите аппетита!
– Это у вас нет аппетита? Вы съели свою порцию и мою заодно.
– А вы меньше думайте о постороннем. Может, поделитесь своими мыслями?
Темперанс подтянула колени к груди. Что ей сказать? Что она думала о его предках? О его деревне? О его брате-игроке?
Джеймс неожиданно ответил на ее вопрос:
– Веду счета я и ненавижу каждую секунду этого занятия. Хотите взять их на себя?
– Я? Простая женщина? А что скажет Хэмиш по поводу женщины, которая ведет бухгалтерию вопреки законам божьим?
– Что с вами сегодня? – тихо спросил он.
Она не собиралась говорить правду. По дороге сюда, на вершину, она думала об ужасной жизни его бабушки, о ее муже-игроке, о том, что ее похоронили за церковной оградой. Бесприютная душа. Темперанс не удивилась бы, узнай она, что дух женщины нарушает покой дома, где она не была счастлива.
– В вашем доме есть привидения?
– Конечно, и сейчас они составили бы мне лучшую компанию, чем вы.
Темперанс засмеялась, вытянула ноги, оперлась на руки и подставила лицо солнцу.
– Мне хотелось бы взглянуть на вашу бухгалтерию. Не возражаете?
– Буду целовать вам ноги, если вы сделаете это, – он понизил голос, – или другую часть тела, которую вы захотите обнажить.
Темперанс понимала, что демонстрирует сейчас ему себя, она знала, что ей нужно бы сесть, как сидят настоящие леди, но не шелохнулась. Хотя они были совершенно одни, она чувствовала себя в безопасности рядом с Джеймсом: он не сделает ни одного движения без ее разрешения.
Темперанс уже начала подумывать о том, чтобы разрешить ему все. Ведь ей почти тридцать, а она еще девственница. Так получилось.
– Вот вы где! – услышали они голос, от которого оба вздрогнули.
Из-за горы показалась голова женщины, затем шея, и, наконец, сама женщина, опираясь ладонями о землю и подтягиваясь, в полный рост предстала перед Джеймсом и Темперанс, стоя на краю обрыва.
– Мне сказали, что если я пойду по тропинке, найду вас здесь, но я всегда говорила; зачем тропинка, если есть гора, на которую можно вскарабкаться.
Она замолчала и оценивающе посмотрела на Темперанс, словно та была вещью.
Темперанс, прикрывая глаза от солнца, взглянула на женщину. Она была невысокой, но очень мускулистой. Она стояла прямо, с высоко поднятой грудью, подбоченясь, лицо ее было темным от загара, и невозможно было сказать, сколько ей лет, но доведись Темперанс определить ее возраст, она бы предположила, что, по крайней мере, сорок пять. Она знакомая Джеймса?