– Сам не верю в то, что могу вас об этом просить, но... не могли бы вы что-то на себя надеть? Не то чтобы я настаивал, Сьерра, – вы великолепны, завернутая в полотенце, – но поскольку вам придется пройти через вестибюль моего мотеля...
– Да, – с удвоенной решимостью сказала Сьерра, – я определенно хочу одеться. – Теперь она не могла спать нагой. Не очень-то легко будет уснуть в одежде, поскольку она привыкла спать без нее. Привычка спать голой появилась у нее с обретением свободы, и очень скоро она оценила, насколько такой способ ночного отдыха комфортнее, чем общепринятый. – Она махнула рукой в сторону захламлявших пол картонных коробок: – Моя одежда там.
Бен вопросительно посмотрел на нее, и тогда Сьерра, закатив глаза, сказала:
– Вы же понимаете, что я не могу при вас наклоняться.
От его улыбки у нее все перевернулось внутри, но, к счастью, он не стал сопровождать улыбку словами, просто наклонился над коробками и стал шарить в них с фонарем. К счастью, картонка с одеждой оказалась сухой.
Он протянул Сьерре коробку. Придерживая полотенце, чтобы не упало, она выудила из коробки трусики, увидев которые Бен хмыкнул, футболку и свободного покроя шорты.
Со всеми этими вещами Сьерра отошла в сторону и осмотрелась. Где, интересно, она должна одеваться?
Бен откашлялся:
– Наверное, вы хотите, чтобы я дал вам возможность остаться в одиночестве ненадолго?
– Вы абсолютно правы. – Бен кивнул:
– Хорошо. Я сбегаю к себе за фанерой. Надо заколотить окно.
– На заднем дворе есть листы пластика. Мы накрываем ими проходы между грядками, чтобы сорняки не разрастались. Может, они сгодятся? – Сьерра потерла лоб. Ей не хотелось взваливать на него свои проблемы, но деваться было некуда. – Боюсь, у меня гвоздей нет.
– Сьерра?
Она подняла голову.
– Это ведь не проблема, верно? Не забивайте себе голову ерундой.
Как он понял, что собственная беспомощность ее раздражает?
Бен дотронулся до ее подбородка:
– Я сейчас возьму специальный степлер и вернусь.
– Спасибо. – Как это ни глупо, но Сьерре совсем не хотелось, чтобы он уходил.
Бен отошел было, потом вернулся, посмотрел ей прямо в глаза и спросил без улыбки:
– Я всего на минуту. С вами все будет в порядке? – Его забота и заигрывание – все это было и приятно, и досадно одновременно. Приятно, потому что очень долго с ней так никто себя не вел, и вообще в жизни она почти не встречала мужчин, которые были готовы о ней заботиться.
Но его заботливость досаждала Сьерре потому, что она была женщиной независимой и таковой желала оставаться, несмотря на досадные обстоятельства этой ночи. И эмоционально, и физически Сьерра очень устала, и, тем не менее, она нашла в себе силы для адекватного ответа: