– Ну надо же, – выдохнула Эмма, приложив полную ручку к кружевам на своей пышной груди. – Надо же!
Джейн знаком показала на кровать: «Твоя очередь».
Сморщив лицо, чтобы придать себе решимости, Эмма прошла вперед и отвернула простыню еще дальше, открывая великолепную линию его бедра и край живота. Женщины молча созерцали открывшуюся им картину. Наконец Эмма повернулась к Джейн:
– Ты готова?
Джейн была не в состоянии произнести ни слова. Она молча кивнула, взялась за простыню и приподняла ее.
В течение нескольких секунд стояла благоговейная тишина.
Потом Эмма закрыла рот, вытянула белую льняную ткань из неподвижных пальцев Джейн и аккуратно опустила ее на место.
Не глядя друг на друга, они подоткнули простыню, положили поверх нее одеяло и вернулись к камину.
В комнате повисла напряженная тишина. Эмма делала вид, что вышивает, хотя мысли ее блуждали где-то далеко: она даже не заметила, что в иголке кончилась нитка.
Джейн уже не пыталась вязать. Она просто сидела, глядя прямо перед собой.
После долгого молчания она выдохнула:
– Он определенно настоящий герцог.
Эмма с облегчением откинулась на спинку кресла и, как веером, стала обмахиваться ослабевшей рукой.
– Арабелла должна выйти за него замуж.
Джейн перевела взгляд на портрет над камином. Синие глаза капитана смотрели на нее, и вдруг она с необычайной ясностью поняла, что должно произойти.
– Да, Эмма. Арабелла должна выйти замуж за своего герцога, и чем скорее, тем лучше.
Люсьена разбудила пульсирующая головная боль, которая заставила его открыть глаза. Жмурясь от яркого света, он огляделся.
Было сразу понятно, что в доме живет женщина. Кружевные оборки свисали с занавесок и покрывал, вышитые розы украшали все возможные поверхности. От цветовой какофонии у него закружилась голова. Люсьен провел рукой по волосам и вздрогнул, когда кончики пальцев коснулись шишки величиной с крикетный мяч.
С противоположного конца комнаты за ним с интересом наблюдали ярко-синие глаза. Смотревшая на него женщина была седая, полная и в очках. Она потянула за рукав другую.
– Джейн, посмотри! Он проснулся. Джейн обернулась:
– Да, Эмма, он проснулся. Я думала, он проспит весь день.
Эмма подбежала к нему и теперь стояла, улыбаясь, словно добрая фея.
– Надо же, какие красивые у него глаза! – крикнула она через плечо. – Джейн, иди посмотри!
Маленькая и аккуратненькая, как птичка крапивник, Джейн подошла и, наклонившись, начала его беззастенчиво разглядывать. Она рассматривала его внимательно, как будто оценивала жеребца, выставленного на продажу с аукциона в Таттерсалле. Это страшно раздражало, но прежде чем он успел возмутиться, она выпрямилась.