Тогда он встал на ноги, попытался зайти за спину Цыганкову. Климов решил сзади броситься на шею Цыганкова, повиснуть на спине, повалить. Но парень, уловил это движение и поймал Климова на встречном движении. Когда Климов бросился вперед, Цыганков выставил ногу и ловко лягнул его в пах. Климов отлетел в сторону, в глазах потемнело, в черном пространстве запрыгали звездочки. Он упал на колени, обхватив руками больное место.
Урманцев воспользовался моментом, сократив дистанцию, ударил Цыганкова кулаком в грудь, выбив из нутра странный пустой звук. Чтобы закрепить успех, прямой правой ногой хотел врезать в колено, сбить противника с ног, но Цыганков успел повернуться боком.
Острый рант сапога попал в голень, рассек кожу под брюками. Цыганков, зашипел, как сало на горячей сковородке, но устоял, не сдался. В ответ он поднял колено, выпрямил ногу и довольно чувствительно пнул Урманцева в бедро всей подошвой сапога. Урманцев, потеряв равновесие, качнулся.
Цыганков шагнул вперед без замаха врезал кулаком выше глаза, попав костяшками в бровь. Из рассечения брызнула кровь. Цыганков ударил слава, в скулу. Урманцев снова не успел уйти, попал на кулак. Голова мотнулась в сторону. Урманцев поднял предплечья, защищая лицо от ударов.
Климов, оставаясь стоять на коленях, открыл глаза.
Все, бой проигран, – решил он. Превозмогая боль, попытался подняться, чтобы повторить первую неудачную попытку. Но тут Цыганков совершил главную ошибку. Нагнулся, пытаясь схватить с земли выпавший нож. Урманцев со всего размаху ударил его носком сапога в левую сторону груди, под сердце. От удара шапка слетела с головы Цыганкова. Вскрикнув, он повалился на бок, перевернулся на спину.
И тут Урманцев прыгнул коленями ему на живот, прижал к земле. Один за другим занес кулаки и поочередно влепил их в лицо Цыганкова, вырубив его в четыре удара.
Урманцев дышал тяжело, изо рта валил густой пар.
Он поднялся, стер ладонью кровь, сочившуюся из рассеченной брови, снова шагнул к Цыганкову. Отставил правую ногу назад. Минуту Урманцев стоял над поверженным противником, раздумывая, добить ли его ударом каблука в висок. Или подарить жизнь.
Урманцев вопросительно глянул на Климова.
– Ну, что скажешь?
– Нет, нет и нет.
– Что ж, пусть живет. Пока.
Урманцев отступил, подобрал с земли нож, сунул за пазуху. Климов встал на колени перед Цыганковым, потормошил его за плечо, похлопал ладонью по щекам. Тот продолжал лежать на спине, постанывая и пуская изо рта слюни. Климов пальцами поднял веки Цыганкова. Зрачки в глазницах закатились ко лбу, радужка глаз из голубой сделалась темно-серой.