Военный совет мы устроили на ближайшем заборе.
— То же самое узнал бы любой салага-лейтенант, если бы ему поручили взять показания у жильцов Сониного дома насчет прежних обитателей квартиры, — со злостью констатировала я. — Это же элементарно!
— Элементарно, Ватсон! — согласилась лукавая баба Стася.
— Ну, я не сообразила, что в это дело замешана бывшая хозяйка квартиры, но они-то должны были докумекать, почему эта сволочь так старательно пытается туда забраться! — продолжала бушевать я.
— А почему она старается туда забраться? — задала баба Стася, в сущности, мной же поставленный вопрос. — Что он там ищет? Что он там забыл?
— Или спрятал!
— Или спрятал, — согласилась баба Стася. — Ну, милиция-то могла бы узнать, когда его в последний раз посадили и когда выпустили, ей это легче, чем нам с тобой. Но я так понимаю, что когда его сажали, тетка еще жила в квартире, а когда он вышел, ее уже забрали родственники. Он приходит — а там чужой человек. Что тут станешь делать?
— Мог бы ключи подобрать и залезть, пока Соня на работе, — предложила я самый гуманный вариант.
— Если ключи старые, то их не так просто подобрать, — заметила баба Стася. — А выбить эту дверь, сама говорила, невозможно. На века сделана.
— Но душить ни в чем не виноватого человека?… — все-таки это до сих пор у меня не укладывалось в голове.
— Из-за связки ключей на полчаса? Ох, милая ты моя, из-за буханки хлеба убивали, из-за махорки пачки… Видно, спрятанное того стоило.
Я отшатнулась. Со стороны выглядело, наверное, забавно — ворона на заборе ни с того ни с сего шарахается от другой вороны, да еще и машет на нее крылом. И все это — в то время, когда вороны давно спят.
— Опять же, — продолжала баба Стася, — люди есть разные. Вот ты, к примеру, в таком положении вежливо бы днем явилась — так, мол, и так, бывшая хозяйка прислала, пакетик в тайничке позабыла. А если человек весь век по тюрьмам, то он иначе просить не умеет, как кулаком. Он уже не так устроен, как мы с тобой. Может, сам по себе он еще и не так уж был плох, — а тюрьма всякого погубит. Еще никто оттуда лучше, чем был, не возвращался. Хуже — это да, это бывало.
Баба Стася говорила общеизвестные вещи. При нужде я и сама кому угодно наговорила бы таких прописных истин. Да, люди от природы разные — истина первая. Да, для уголовника лучший, если не единственный способ без затруднений побывать в квартире — придушить на полчасика хозяйку и взять ключи. На то он и уголовник. Абстрактно все эти истины я знала. Когда увидела их в конкретном применении — не желала верить собственным глазам.